Тамтамы прекратились, как только я коснулся ногами пола. Продирая режущие от недосыпа глаза, я убедился, что Адиль так и лежит там, где я его оставил – на подставке. Я протопал в ванную. Но даже ледяная вода не сильно помогла мне проснуться.
Заказав сок из сельдерея и свёклы (решил, раз он невкусный, то должен взбодрить), я поделился им с Ветрошей, который безучастно сунул клювик в стакан, глотнул, а потом бухнулся головкой в грудку и снова заснул.
Вздохнув, я натянул штаны, футболку, взял меч и спросил посапывающего Ветрошу, готов ли он лететь со мной на пробежку и на занятия. Вопрос пришлось повторить. Громко. Только тогда пернатый встрепенулся: «Да-да, полетели», и снова в дрёме бахнул клювом себе в грудку.
– Ну так полетели? Или сладких снов? – я сделал последнюю попытку, хотя предпочёл бы, чтобы он всё-таки поспал, настолько трогательно и беззащитно он выглядел спящим…
– Да-да! – Ветроша встряхнулся, фыркнул, потоптался, снова встряхнулся. – Куда летим?
– За мной летим! – взяв в руки свой сказочный меч и приладив его за спиной, я тоже встряхнулся, пока мы с Ветрошей ждали, когда дверь соизволит открыться после моего запроса с двумя «пожалуйста» и одним «спасибо».
Никак не привыкну, что с дверями на Атласе нужно считаться.
Первый раз сказочным я назвал Адиль ещё вчера, когда выдал Ветроше все героические легенды о мече, какие только нашел в хрониках.
Что интересно, его они своей мифичностью абсолютно не смутили. Наоборот, он был в восторге как от Артура с Яриси, так и от Ильи Муромца.
И вот почему:
– За спинами таких героев, – говорил Ветроша, – можно спрятаться всем маленьким и слабым! Даже нужно! Потому что настоящие герои маленьких и слабых никогда не бросают!
Я попытался охладить его пыл:
– Ветроша, всё это бабкины сказки! Ну, ладно… Не бабкины. Но сказки.
– Почему? – возмутился пернатый.
– Да потому, что нет ни одного документального подтверждения, что все эти спасатели слабых и маленьких жили на самом деле! Я верю только фактам! И вообще, ты не думал, что это слабые и маленькие их выдумали, просто чтобы им жилось не так страшно, чтобы у них была надежда?
Ветроша сначала обиженно помолчал, а потом, тряхнув головой (как будто его только что осенило), спросил:
– А помнишь, ты рассказывал мне, как попал в цветные миры?
– И что?