– Привет, – девушка медленно повернула голову на звук шагов и облизнула разбитую губу: та предательски заныла. – Мы знакомы?
В ответ послышалось довольное шипение. Некто передвигался почти незаметно, внимательно присматриваясь к Лине, искал ее слабое место.
– Конечно, знакомы, раз я сижу здесь, а не пью пиво там, наверху, – брюнетка шумно выдохнула, будто и правда сожалела о том, что не отстукивает невысокими каблучками ритм очередной песни.
Кажется, этажом выше шла совершенно другая жизнь. Кто-то смеялся, шутил, громыхала музыка и все были счастливы. Фантазия рисовала Ангелине картинку —пока какая-то парочка целовалась в углу, за барной стойкой шумная компания пила пиво, попутно травя байки; на втором этаже кто-то бурно проводил ночь. А она… Она сидела здесь, в темном вонючем подвале со связанными за спиной руками, и даже не различала в темноте, где же выход и кто рядом. Жутко…
Отвратительная смерть.
Умирать так не хотелось.
Рано.
– Ты там сдохла, что ли? – не выдержала охотница, не дождавшись ответа на свои вопросы. Терпение – не ее конек.
Вместо внятного ответа послышался слабый плач откуда-то из дальнего угла подвала. В комнате был кто-то еще. Беззащитный, слабый. Лина закусила губу.
Конечно…
Ну кто бы согласился в здравом уме в своем доме устраивать камеру пыток?! Да никто. В этом вся прелесть перевертышей. Они могут обернуться любым человеком, творить от его лица все, что угодно, а потом просто поменять облик снова и уйти, оставив все тяготы разборок с копами на хозяина дома. В данном случае – на хозяйку.
– Мисс Эйберинг? – спросила Ангелина, нов ответ опять услышала негромкий всхлип.
Жива, и то хорошо. Тяжело будет объясняться, но… можно попробовать.
– С каким же наслаждением я оторву тебе голову, Блэкстоун! – прозвучал свистящий шепот из темноты.
– Ох уж эта армия фанатов, – наигранно скучающим тоном сказала Лина, закатив глаза, словно и правда каждый раз вокруг нее крутились толпы поклонников с просьбой об автографе.
Из темноты донесся смешок. Перевертыш, видимо, тоже обладал чувством юмора и шутку оценил. Вот только больше зрителей не было. Только сдавленный плач хозяйки домаиз угла.
– Мисс Эйберинг, – Лина заерзала на месте, стараясь хоть немного высвободитьслишком крепко связанные руки, – у вас сигаретки не будет?
Девушка, которую скрывала темнота подвала, негромко плакала, понимая, что этот вечер явно ничем хорошим не закончится.