Я не считаю, что кто-то вправе указывать женщине, в каком возрасте рожать. Слишком уж это важное дело, чтобы сверяться с расписанием посторонних людей. Я не знаю, как правильно, но кое-какие мысли на этот счёт у меня есть.
Вокруг возраста вращаются два осевых понятия: карьера и здоровье. Они создают два расходящихся тренда: с одной стороны, общество стимулирует рождаемость, вводит программы поддержки многодетных и молодых семей, льготные ипотеки, материнский капитал и т. д. С другой – люди стремятся сначала получить образование, устроить жизнь, наладить быт.
Масло в огонь подливают медиа. В соцсетях женщин бомбардируют картинками о красивой жизни на райских пляжах, а в следующем же посте подгоняют разговорами о тикающих часиках, о том, как сложно зачать и выносить ребёнка после тридцати пяти, об осложнениях и качестве генетического материала. Рекламщики травят душу рассказами о том, как женщины должны выглядеть и чего достойны, а в перерывах между рекламой герои очередного ток-шоу запугивают женщин, дескать, мужья после родов перестанут их любить, потому что красота и здоровье – недоступная роскошь для матери. Киношники ставят в пример подвиги и достижения великих женщин, а на следующем сеансе агитируют за традиционные роли и ценности, большую семью, погоду в доме и т. д.
Несколько лет назад мне попадались на глаза плакаты с изображениями великих деятелей отечественной науки и искусства, на которых указывалось, какими по счёту детьми они были. Например, Дмитрий Иванович Менделеев родился в семье последним, семнадцатым.
Я сомневаюсь, что плодовитость традиционных обществ обусловлена исключительно чадолюбием11. Куда сильнее, на мой взгляд, влияли низкий уровень медицины и социальное положение женщин. Об этом свидетельствует снижение рождаемости в промышленно развитых странах, не только в Европе.
Но я не могу отделаться от мысли, что те, кто откладывают беременность до лучших времён, могут этих самых времён не дождаться. Например, в мои двадцать пять в пересчёте на реальную покупательную способность, я зарабатывал лучше, чем спустя десять лет, хотя работал меньше. В двадцать пять меня не беспокоило здоровье. Родители мне помогали, а в тридцать пять они уже нуждаются в моей заботе. За последние десять лет я потерял друзей. Перенёс тяжёлую депрессию. Несколько раз полностью сменил род деятельности. Переехал за тридевять земель. Ничего из этого я не мог предвидеть.