Сделав неуверенный шаг, отец мягким движением усадил меня напротив своего кресла и остался рядом.
«Это делал и дядя Питер», – подумал я про себя, и это дало мне надежду на то, что в этот раз между мной и отцом не будет стены непонимания и отчаяния.
– Сынок, я должен тебе кое-что рассказать. Ты уже взрослый и должен меня понять, – он впервые посмотрел мне прямо в глаза, и это тронуло меня так сильно, что, если бы в этот момент мне сказали, что в меня летит отравленная стрела, я бы всё равно продолжал смотреть ему в глаза, не двигаясь.
– У меня есть знакомый, очень важный для меня человек. Его зовут Бомани. Он младше тебя на год, но будет рад играть и жить с тобой. Его мама тяжело больна, у него никого нет, кроме нас. Понимаешь? – он умоляюще заглядывал мне в глаза. – Только есть одна проблема. Когда он приедет, другие люди могут не понять этого, и ты останешься без друзей. Но я обещал заботиться о нём, а обещания нужно выполнять. Я не хочу причинять тебе боль или портить твою жизнь, потому что я очень тебя люблю. Поэтому я предлагаю тебе выбор: ты уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно. Ты можешь поехать с мамой к дяде Питеру и тёте Джулии, я знаю, как сильно ты их любишь. Или остаться здесь с мамой и помогать мне защитить Бомани от этого мира. Мы с тобой не всегда ладили, но я обещаю, что изменюсь и больше не подведу тебя, Лиам. Выбор за тобой,
– сказав это, он встал и подошёл к окну. Я понял, что он сдерживал слёзы, потому что не хотел, чтобы мой выбор был продиктован жалостью к нему. Но тут и выбирать-то было нечего, и я дал свой ответ:
– Я выбираю свою семью, другого варианта и быть не может. Если тебе нужна помощь, то я должен быть рядом, иначе какой я сын, а на остальной мир я плевать хотел, – сам не ожидая от себя такой смелости, произнес я.
Отец был явно потрясён. Он знал, как дорог мне Питер, и думал, что у него нет шансов. Медленно повернувшись ко мне, он смотрел на меня, словно пытаясь понять, не передумаю ли я. И вдруг, к моему удивлению, он бросился ко мне, обнял, упал на колени и зарыдал от счастья. Первые искренние объятия папы за долгое время. Радуга появилась и над нашим домом, мам.
4
На следующий день, когда папа собирался в путь, я с нетерпением ждал Бомани – того, кто мог вселить в моего отца столько энтузиазма и любви. Мама не разговаривала с нами со вчерашнего дня, считая папу манипулятором, а меня предателем. Мы давно не завтракали вместе, стараясь избегать лишних встреч. Однако этот день был совсем другим, напоминая мне забытые счастливые моменты из прошлого.