Улица шла прямо, иногда поднималась в горку и спускалась с неё. Солнце жарило макушки и идти совсем никуда не хотелось. Через полчаса Маша выбилась из сил.
– Может, отдохнём? Кость, я устала, – протянула Маша и, не дождавшись ответа, плюхнулась на траву под деревом на обочине.
– На муравейник не сядь, – сделал замечание Костя.
Маша взвизгнула и соскочила на ноги, но никакого муравейника у дерева не было.
– Ну, Костька, противный! – и сестра больно ущипнула брата за руку.
– Мелкая, отстань, больно же, – отмахивался от Маши Костя, – уж и пошутить нельзя?! Была бы повнимательней, то увидела бы, что, кроме прошлогодних желудей, под дубом больше ничего нет.
– Эй, городские! – кто-то громко окликнул ребят.
Только сейчас брат с сестрой заметили, что на середине дороги, как ковбои Дикого Запада, широко расставив ноги, стояли трое. По центру – босой светловолосый лохматый мальчик в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и порванных шортах. За спиной его висела спущенная с головы соломенная шляпа, полы которой, как крылья, виднелись по обеим сторонам его плеч. Через одно плечо на веревке была перекинута хорошо обструганная рогатка, а через другое – деревянный пистолет, который Костя тут же заметил. По-видимому, из всей троицы говоривший был главный, так как очень старался сделать вид воинственный и недоброжелательный, хмуря брови и морща нос.
– Привет! – ответил Костя.
Троица громко расхохоталась.
– Привет! Привет-омлет! – передразнил второй крупный и пухлый, больше похожий на высокий комод, чем на человека.
– Вы тут, что забыли? – отозвался третий большеглазый, темноволосый, загорелый и худой мальчик в футболке, увешанной старыми разноцветными значками.
– Мы с родителями приехали, у нас тут дача, – несмело тихим голосом ответила Маша.
– Что ты там бормочешь, букашка? – ответил центральный.
Костя, хоть и считал Машу маленькой и глупой, но не мог не вступиться за сестру:
– Ты со мной разговаривай, маленьких не трогай!
– А ты не больше! – ответил главный, и вся троица двинулась по направлению к Маше с Костей.
– Идите своей дорогой, и мы пойдём своей! – Костя схватил Машу за руку – инстинкт подсказывал, что пора «делать ноги».
– Ты не командуй, вашей дороги здесь нет, тут всё наше!
– Орех, – обратился к главному толстый, – может, зададим им трёпку? Чего они по нашей улице ходят?!