– Я осматривала ее руки, нет ли на них отверстий от уколов, тебе, конечно, не могло и в голову прийти, что этот ангелочек может быть наркоманом.
Джокер ошеломленно застыл. То ли от того, что сам от себя не ожидал какого-то странного чувства, заставлявшего уберечь эту незнакомку от любой грязи, то ли от увиденной красоты.
Девушка мирно спала и была похожа на древнюю статуэтку.
Ее волосы высохли и густыми волнами ниспадали на маленькую упругую грудь, увенчанную на самой верхушке розовым соском. Извилистые каштановые локоны достигали талии, настолько узкой, что, наверное, две его ладони, сойдясь, спокойно обхватили бы ее. Загорелая кожа едва наметившегося живота скрывала в ямке посредине маленькой горошины завязь пуповины. Загар резко контрастировал с белой кожей места, всегда прикрытого купальником, красивые фигурные ноги с изящными щиколотками, нельзя было назвать ни тонкими, ни толстыми, как и все тело – ни маленьким, ни большим. Гладкая упругая фигурка, без пятен, синяков и царапин, сияла, как греческая амфора.
Голова его чуть дернулась из стороны в сторону, стряхивая невольное восхищение.
Он подошёл, тихо шепча:
– Проверила? – бережно укрыл одеялом.
– Поедем к тебе? – прошептала Сабина, обвивая его руками и прижимаясь к его высокому спортивному торсу всем телом.
– Не сейчас, я на дежурстве, – он мягко высвободился из ее рук.
– Я вижу, где ты дежуришь, – Сабина насмешливо искривила рот, – тогда, где ты мне прикажешь лечь?
– Ну, пойди к этому немцу, который предлагал тебе руку и сердце. Зачем ты мне об этом рассказывала?
– Придется, потому что ты так ничего и не понял! Она гордо подняла голову и, резко повернувшись, вышла из комнаты.
Джокер плюхнулся в кресло, как будто сбросил с себя тяжкий груз, немного подумав, взял мокрую одежду, пошёл в ванную, чтобы прополоскать от солёной воды. Ему казалось, что даже трусики и лифчик, сохранили апельсиновый запах ее тела. Выкручивая вещи до последней капли, он чуть не переусердствовал, поэтому развешивая их на самые высокие места в комнате, предварительно проверял, а не порвал ли?
Свитер поместил на дверях ванной, юбку повесил на оконные ручки, а нижнее – на люстру и бра.
Взяв плащ, пропахший запахом ее тела, вышел на причал. В голове зазвучала новая песня: