– Спасибо. – Манеры превыше всего. За комплимент благодарят. Даже за такой непонятный и, скорее всего, фальшивый, как этот. – Зачем ты здесь?
– Мороженое принёс.
Я резко повернулась и уткнулась взглядом в стоящее на его ладони ведёрко с мороженым марки Ben & Jerry's. По пластиковым бортам стекали холодные капли. Сладкое таяло под июльским солнцем, пусть и скрытым сегодня унылыми облаками.
– Пришлось попросить подержать его в холодильнике, иначе к твоему приходу оно превратилось бы в молочный коктейль, – пояснил Уайт и достал из кармана пластиковую ложку, запечатанную в индивидуальную плёнку. – Хочешь?
Я перевела взгляд на его лицо. Спокойное, невозмутимое, как и вся его поза. Но только внешне. На скуле красовался синяк. На губе – кровоподтёк. Под нижней границей правого затемнённого стекла прослеживались контуры гематомы. И все эти следы не могли быть остатками событий месячной давности. Они были свежими.
– Сними очки.
Некоторое время он не шевелился, будто обдумывал мою просьбу, больше похожую на приказ. А затем послушно убрал руку из-за моей спины и, медленно стянув их, повесил дужкой на ворот футболки. Я тут же выцепила глазами костяшки с кровяными корками. Большими, грубыми, неровными. Но они были ерундой по сравнению с лицом, по которому расползлось огромное тёмно-фиолетовое пятно. Оно охватывало всю кожу вокруг правого глаза и в дуэте с опухшим веком смотрелось жутко.
– Что с лицом?
Максвелл постучал обратной стороной ложки по крышке ведёрка.
– В тюрьме меня встретили без салюта. Кое-какие ребята ставили на меня. Я не оправдал их надежд.
Вот оно что. Я обеспокоенно забегала глазами по всему его телу, пытаясь отыскать смертельные раны. И не найдя ничего критичного, облегчённо выдохнула, понимая, что будь всё печально, он не сидел бы сейчас здесь передо мной.
– Когда ты вышел?
– Два дня назад.
– Почему тебя отпустили? Фостер…
– Фостер в коме, – перебил Уайт. – Судья долго ломался, но всё же выпустил под залог.
– Наверное, это очень большой залог, – задумчиво проговорила я, всматриваясь в тёмную радужку, напоминающую при дневном свете талый горький шоколад.
– Очень, – знакомая усмешка скривила губы. – Ты берёшь у меня интервью?
– Нет. Просто хочу знать, насколько ты в порядке.
– Я в порядке. А ты?
Молчаливая борьба взглядов.
«Расскажи, я выслушаю каждое слово».