– Звор, а как выглядят хатры? – внезапно спросила девушка, напряженно всматриваясь в горизонт.
– Своеобразно, – я сжал зубы и распрямил ногу. В глазах на пару мгновений потемнело, подкатившая дурнота заставила порадоваться за пропущенный завтрак.
– Но на людей похожи? – воительница встала в полный рост и потянула ремень арбалета.
– Похожи.
– Значит во-о-он тот прозрачный мешок на ножках точно не хатр. Но он идет сюда. По воздуху идет.
– Какой мешок? – я проследил за ее взглядом, щурясь на тусклое солнце. – Бездна, только этого не хватало… Кевлара, не стреляй!
Поздно. Болт вонзился в центр «мешка» и шхарр стал полностью видимым. И слышимым. Тонкий писк ввинтился в мозг раскаленным наконечником копья. Кевлара взвизгнула и присела, зажимая уши, Усбот испуганно всхрапнул и попятился, морально устойчивый Скьяффирд зло фыркнул и затряс головой. Гивьер вскинулся на дыбы и замолотил копытами, взбивая тонкую кружевную дымку тумана в грязный кисель. Протяжное, полное ужаса ржание, заметалось в скалах. Шхарр ускорился, чуть виляя из стороны в сторону, взял курс на перепуганного коня. Тот заметался по гребню завала и, рискуя сломать ноги, кинулся вниз, на ту сторону. Прямо навстречу голодному студенистому телу. На плечо мне легла рука.
– Это что еще за верещащий бурдюк? – Захар неприязненно рассматривал нежить. – Никогда таких не видел.
– Шхарр. Водится только на Севере.
– Он опасен?
– Не слишком, если не провоцировать.
– Прибить сможешь?
– Придется, эти твари злопамятны, просто так он теперь от нас не отвяжется.
Гивьер счастливо спустился и заметался по дороге. Шхарр прекратил орать и летал за конем белесым комком, перебирая в воздухе короткими обрубками ног. Скальная нежить в большинстве своем наплевательски относилась ко времени суток и преспокойно нападала даже днем. Шхарров привлекали всплески магии, слетались они на нее как мухи на мед. Но нападали крайне редко, довольствуясь сбором остаточной энергии от заклинаний. В местных условиях вид процветал, подпитываясь эманациями аномалии, но Кевлара своим выстрелом спровоцировала «мешок на ножках», и теперь он из чистой зловредности будет пакостить нам, пока не угомонится. Или не упокоится.
Я поднялся, скрипнув зубами от боли:
– Уязвимое место шхарров – спина.
– Отлично, знать бы еще, где она, – вампир одной рукой придержал меня за пояс, другой разворачивая плеть.