Загадка снежных яблок - страница 9
– Возможно.
Могила могла принадлежать кому-то, связанному с этой историей, и тогда могла дать подсказку; хуже, если тот, кто повесил тело, просто искал крест не слишком высоко от земли, к которому можно было бы легко добраться. Даже если женщина была хрупкой, мертвый груз тяжел.
– Говорят, она из уличных девиц?
– Нет, Ваше Высокоблагородие. Она не была шлюхой.
– А откуда ты знаешь?
– Она была слишком…– Молодому человеку потребовалось мгновение, чтобы найти нужное слово, – прелестная. И мягкая.
– В каком смысле? Ты что, рассматривал ее прелести?
Цвет лица парня стал похож на вареную свеклу. – Я не это имел в виду, Ваше Высокоблагородие!
– А что ты имел в виду?
– Она была из благородных. Это сразу заметно. Когда за женщиной ухаживают.
– Этого еще не хватало…
На Благовещенской площади днем и ночью толпился народ. Дорожные коляски, крестьянские телеги, люди, все смешалось здесь воедино.
По случаю святок здесь построили катальные горы и веселье не утихало, не только дети, но и взрослые с удовольствием катались на деревянных санках, а кто и просто на дощечке. В балаганах, поставленных по случаю праздников на концах площади, давались представления оттуда доносился веселый хохот.
А какая очередь стоит в трактир, где подают расстегаи, да не какие-нибудь, а размером с хорошую тарелку! А к расстегаю – положена чашка бульона, и все то богатство- пятнадцать копеек. Князь поморщился. Нет, ничего не имел он против расстегая, вот бульон и всякие прочие супы не любил. То ли дело – почки, томленые в сметане, да зельц грибной или нежный паштет из гусиной и утиной печени на сладком вине да карамели из лука… В желудке засосало от голода.
Но чем дальше от центра, от стен кремля, тем тише становилось на улицах. Вот закончилась Ильинка, где дома богатейших купцов соседствовали с изящными дворянскими усадьбами, и начались овраги. Часть их засыпали и даже образовали площадь, названную Новой, поставили Иоанновскую церковь, но весь вид портили стены острога с арестантской школой.
Еще чуть-чуть неровной скользкой дороги и повозка угодила в две навозных кучи по очереди.
– Возьмите меня, сударь, заслужу… у меня и сани с полостью… – Уговаривал извозчик в синем армяке, перетянутом алым кушаком «по-извозчичьи», так, чтобы торчало пузо. Под армяком, для тепла, полушубок, воротник с лисьей опушкой торчит наружу. Обнаглели, уже меньше, чем за рубль не повезут. Вот и взял на свою голову, летят во все стороны ошметки навоза и растаявшего снега.