– Есть присматривать.
Белка немного поворчала, отлипая от своей станции. Достала бутылочку витаминного тоника, глотнула, сморщилась и забралась в кресло с ногами. Европос молча опустил на лицо забрало шлема и откинул спинку.
«Следующая станция – Врата Славы.»
Лица подчинённых в полутьме отсека казались бледными масками. Дурацкими, неуместными масками подростков, которых зачем-то обрядили в защитные комплекты и посадили изображать солдат внутри здоровенной боевой машины, летящей по дороге к полыхающему участку фронта.
Дан стискивал зубы всякий раз, когда вспоминал, кем именно он командует. «Личный состав», так полагалось их называть – юношей и девушек, самым младшим из которых едва исполнилось пятнадцать. Гвин в свои условные двадцать два была второй по старшинству после него самого и единственной с реальным боевым опытом – все остальные шли в огонь после виртуальных полигонов и короткой, как человеческое счастье, практики. Утро готовило для них первое настоящее испытание – и ни автономные дроны, ни умная Руса, ни огневая мощь батальона не гарантировали, что испытание пройдут все.
«А мне и вовсе не поставят оценок.»
БМП снова тряхнуло. Дан окинул взглядом отсек и развернулся к рабочей станции, погружаясь в тактическое поле.
С неба падали звёзды.
***
Высоко в небе кто-то царапал тьму золотым гвоздём. Росчерки света вспыхивали и тут же гасли, оставляя медленно затухающие следы на сетчатке глаз.
«Бой? А может, обломки?»
Яна бездумно глядела в окно – на тёмную равнину, что стелилась под колёса гермотрака. Дорога выбралась из укреплённого рва, всё чаще попадались рытвины и следы бомбардировок, так что конвой постепенно сбрасывал скорость, одолевая километр за километром. По сторонам мелькала разбитая техника – силуэты выныривали из ниоткуда пятнами чернильного мрака. С момента последнего предупреждения не случилось никаких происшествий и напряжение в салоне немного спало – люди дремали, негромко беседовали, слушали музыку и читали. Последним Яна завидовала особенно сильно. Ей самой ни за что не удалось бы сосредоточиться на книге в таких условиях, и даже сонливость, хоть и накатывала волнами, тут же отступала, стоило в самом деле закрыть глаза.
Тёмный салон. Человеческое дыхание. Чей-то кашель. Мягко качается гермотрак. Вот бы всегда так было – час за часом и день за днём. Длинная-предлинная ночь, а утром окажется, что они уже приехали и больше не о чем волноваться. Ведь можно, а?