– Это точно всё? Никаких подвохов больше не будет?
– Юрий Петрович, это точно всё.
– Ладно, всё. Дай мне подумать теперь, – отмахнулся Темешев от своего доверенного и погрузился в собственные мысли. А я снова отвернулся от Темешева и тихо прошептал Юрову:
– Освободите самый большой ящик, займитесь описью груза из него. Только сначала всё из него вытащите.
Он осторожно кивнул мне и отошёл в сторону. Я видел когда-то очень давно икону «Исцеляющая». Она имела размер полтора на два с половиной метра. И спрятать её можно было только в одном ящике.
С внешней полной невозмутимостью я начал собирать драгоценные камни в объёмный мешочек. Темешев продолжал размышлять и его мысли иногда проскальзывали на его лице, в его глазах. И наконец, он решился:
– Вадим Николаевич, голубчик, скажите мне, пожалуйста, зачтётся ли мне то обстоятельство, что я смогу вернуть вашей стране артефакт, который не имеет цены, и смогу ли я вернуться на Родину живым и невредимым?
– Вот даже как! А скажите-ка мне, любезный Юрий Петрович, откуда Вы знаете мои имя и отчество? При нашем знакомстве я Вам их не называл!
– Да, полноте, господин лейтенант, – всплеснул руками Темешев. – Земля слухами полнится, пташка мне и принесла на хвостике! Я ведь вам тоже не называл свои имя и отчество, но Вы так легко ими пользуетесь!
– Я перед выездом сюда изучил отчёты о Вашем деле у нашего начальства. А в документах, господин граф, указывается не только фамилии, имена и отчества всех действующих лиц, но и их титулы, должности и многое другое. А где Вы изучали моё личное дело?
– Мне вести принесла птичка. Так как на счёт моего вопроса?
– Это обстоятельство, несомненно, учтётся в трибунале, Юрий Петрович. Только у меня есть очень непростой вопрос к Вам: Вы собираетесь вернуть только один артефакт? – голосом я намерено подчеркнул слово «один».
Темешев вспыхнул приливом ярости и не сдержался:
– Вы считаете, что их может быть два, три, пять, двадцать? Сколько?
– После нашей находки мы проверим всё. И, будьте уверены, найдём все ваши нычки. Так что, будете торговаться? Или сразу вернёте всё украденное?
Поняв свою оплошность, Юрий Петрович остыл и решил загладить свою вспыльчивость:
– Вадим Николаевич, простите, пожалуйста, старика. От пребывания здесь я потерял уже голову и вспылил поэтому. Будьте великодушны.