Путешествие продолжалось около трех лет. В 1293 году свадебная флотилия из империи Юань наконец-то прибыла в Персию. Здесь девятнадцатилетнюю Кокечин ждала тяжкая весть: ее жених, ильхан Аргун еще в 1291 году скончался от паралича.
Согласно монгольскому обычаю невеста покойного должна была стать женой его ближайшего родственника. Таковым оказался сын Аргуна, новый ильхан государства Хулагуидов двадцатидвухлетний Газан-хан.
Отправляясь с корабля к неизвестному мужчине, Кокечин «горько плакала» и бросалась в объятия к Марко, его отцу и дяде:
«Кокечин полюбила послов так, что нет того, чего бы она не сделала для них как для родных отцов», – писал Марко Поло.
Столь эмоциональное поведение невесты при прощании с венецианцами не осталось незамеченным.
Привезший Кокечин к Газан-хану советник тут же нашептал повелителю, что девица может быть «не чиста». Путешествие продолжительное, ночи на корабле темные и страшные, а Марко Поло – рослый, красивый и обходительный мужчина.
Газан-хан обеспокоился и потребовал к себе Марко. Путешественник заверил повелителя, что доставил невесту в Персию в том виде, в котором получил ее в империи Юань.
Государь, тем не менее, приказал устроить Кокечин проверку на чистоту, которую девушка с успехом прошла. Сразу после этого состоялась свадьба.
Из-за подозрений со стороны ильхана в адрес Марко венецианцам пришлось прожить в Тебризе целых девять месяцев – гораздо дольше, чем они планировали.
Наконец Марко вернулся в родную Венецию, где в 1300 году женился на знатной даме Витале Бадоре, родившей ему трех дочерей.
А что же прекрасная Кокечин-ханум? Муж, убедившийся в ее неприступности на протяжении трехлетнего плавания, относился к супруге с любовью и уважением. К сожалению, семейная жизнь монгольской красавицы оказалась недолгой: в июне 1296 года Кокечин скончалась в возрасте двадцати двух лет.
Так сложилась судьба молодой женщины, которая совершила невероятное путешествие, увидела поразительные чудеса и доказала придирчивому жениху свою чистоту.
– Скидывай скорее, – приказал хан. Сербская княжна побледнела, как полотно, глядя на сидящего в клетке супруга. Прислужники хана закричали пьяными голосами, торопя.
– Не тяни, покажи все, – усмехнулся Тамерлан. – Видишь, мои люди изнывают от нетерпения.