Брат Климентий замолчал и сидел какое-то время, удручённо покачивая головой. Я хотел спросить, что же удручает его? Мы как раз и хотим этого, и если все это понимают. Но тут он заговорил, отводя взгляд:
– Но можем ли мы сегодня менять атрибуты религии? По ним люди живут веками. Они им понятны, и в них они свято верят. Чем мы заменим вековую религию? Научными выкладками? Нужны ли эти выкладки простому верующему человеку? Не убьют ли они его веру в Бога? – он задумчиво замолчал.
Я не смел потревожить его до тех пор, пока он не взглянул на меня и твёрдо продолжил:
– Вселенский конфессиональный собор не готов пока ответить на этот вопрос положительно, а потому было принято решение остановиться на изучении научных материалов.
– Брат Климентий, нам отказывают в проведении реформы монастыря? – осипшим голосом проговорил я.
– Нет, не отказывают, – покачал он головой. – Принято решение на продуманный эксперимент. На продуманный! – он поднял указательный палец. – Тут нужно действовать очень осторожно. Идея для всех интересна, но никто не видит, как именно претворить её в жизнь. А ломать старое без знания того, как построить новое, категорически нельзя. Всё, на что мы можем пойти – это продуманный эксперимент. И потому, – он пристально посмотрел мне в глаза и торжественно продолжал, – твоему монастырю дано такое право. Главное, Олаф, его должны понять и принять простые люди: и монахи, и поселенцы. По результатам будет принято решение о том, следует ли уже сегодня новый подход к религии положить в основу нашей миссии и объявить о ней. У тебя времени год – до осенней сессии Вселенского конфессионального собора. На нём будет принято окончательное решение. А пока тебе дано право действия. Всё в твоих руках. Но запомни главную заповедь: «Не навреди!». Главное, что решение о следовании за тобой должно быть добровольным. Мы не можем и не хотим никого заставлять. Департамент даёт нам неделю на принятие окончательного решения: быть эксперименту или нет. Ты понял меня?
– Да, я понял.
– Хорошо.
Брат Климентий взглянул на браслет:
– Через несколько минут все соберутся. После начала дай мне, пожалуйста, слово. Я хочу обратиться ко всем.
Я кивнул. Я был оглушён решением Собора: мои надежды на помощь учёных провалились, а что я мог сделать один? Хорошо, мне дают право на эксперимент, но как проводить этот самый эксперимент конкретно я понятия не имел. Это должна была быть тщательно продуманная планомерная работа многих учёных. Любой эксперимент должен иметь твёрдую научную разработку. А что есть у меня? Только теория, наши исследования с отцом Окимием, его принципы построения новой общины. И к тому же руководство монастыря должно проникнуться этой идеей и дать на неё согласие. Смогу ли я их убедить? В отце Ануфрии я не сомневался, но остальные. Вот Фивий обрадуется. Теперь он в открытую сможет противостоять всем нововведениям. Мои мечущиеся мысли прервал скрип распахнутой двери.