– Мессер Никколо, а почему вы так уверены, что монна Серафина ненавидит Бартоломео?
– Я вовсе не уверен. Возможно, она всего лишь глупая болтунья. Но не забывай: он богат, она бедна и целиком зависит от его милости. А ноша благодарности нелегка. Поверь мне, куда легче простить оскорбление врагу, чем благодеяние другу.
Макиавелли сухо улыбнулся и вышел. Его ждала встреча с неким Джакомо Фаринелли, изгнанным из Флоренции вместе с Медичи и в настоящее время служившим у герцога. Желая вернуться во Флоренцию и получить обратно конфискованное имущество, Фаринелли всеми силами старался завоевать расположение флорентийского посла. Он подтвердил сказанное утром Бартоломео. Новых подданных герцога вполне устраивало его правление – суровое, но справедливое. Тирания сменилась свободой, которой они не знали уже сотню лет. Взяв по одному мужчине из каждого дома, находившегося в его владениях, герцог создал собственную армию, куда более надежную, чем отряды наемников. Гасконцев в любой момент мог отозвать их король, швейцарцы с удовольствием переходили на сторону того, кто больше платит, а там, где проходили германцы, оставалась выжженная земля. Солдаты же герцога, вымуштрованные и хорошо вооруженные, гордились своей желто-красной формой и по его приказу пошли бы в огонь и в воду.
– А что слышно о капитанах Вителлоццо и Орсини? – спросил Макиавелли.
– Ничего. Никто не знает, что они делают.
– А какое настроение во дворце?
– Все ведут себя так, как будто ничего не произошло, – ответил Фаринелли. – Герцог почти все время проводит в своих апартаментах. А секретари даже веселы. Во всяком случае, я давно не видел мессера Агапито в таком благодушном настроении.
Макиавелли нахмурился. Герцог что-то замышлял, в этом он не сомневался. А Фаринелли – хотя и старался рассказать все, что знал, – похоже, так и не поумнел. Макиавелли вернулся к себе. Пьеро терпеливо ждал его.
– Ты передал полотно?
– Да. Мессер Бартоломео ушел во дворец. А служанка просила подождать, пока она отнесет полотно. Потом вернулась и сказала, что госпожа лично хочет поблагодарить меня. И я поднялся наверх.
– Выходит, ты не подружился со служанкой?
– Не представилось случая.
– Ну, чтобы сказать девушке, как она мила, особого случая не требуется.
– Госпожа и ее мать встретили меня очень приветливо. Угостили вином, фруктами, пирожными. И забросали вопросами.