Старшая монахиня схватила сложенные в замок пальцы, расцепила их и рывком опустила ладони вниз. Потом снова взялась за ворот рясы девушки и резко сдёрнула, обнажив грудь и часть живота. Снять одеяние совсем не позволяли согнутые в коленях ноги.
Впрочем, предпринятых усилий показалось Элизе достаточно. Она обошла Агнету, присела возле неё и проговорила:
– Как ты мерзка! Смотри, кожа покрылась пупырышками, соски напряглись и набухли, грудь приподнялась. Как ты вообще можешь себя так вести?
В кельи стоял холод, поэтому многое из того, что описала Элиза, рождалось под властью внешних причин. Кроме того, напуганная Агнета против своей воли и вправду немного возбудилась, сама не зная почему. Хозяйка кельи с лёгким вздохом, опираясь рукой о пол, поднялась и отошла к спальной скамье.
– Молись, молись о спасении собственной души!
Голос Элизы звучал хрипло и возбуждённо. Она села на скамью, повернувшись лицом к девушке. Потом слегка подтянула вверх рясу, одновременно разводя ноги. Наполненные странным чувством глаза едва виднелись в полутьме, алый румянец залил щёки и перекинулся на шею.
– Опусти голову, грешница! – приказала Элиза.
Агнета послушалась. Ладони её рук лежали на ногах, чуть натягивая согнутыми пальцами складки рясы на коленях. Прерывистое дыхание девушки вырывалось с едва заметными всхлипываниями.
– Давай, повторяй за мной: «Велик и ужасен гнев Всевышнего, страшно мне поднять глаза на него…»
При этих словах Элиза перебежала руками, чуть шевеля большими пальцами, от коленей к промежности. Агнета, едва слышно всхлипывая, повторяла слова принятой в этом мире молитвы.
– Говори, говори: «Слаб я и грешен, не дойти мне ногами слабыми до конца пути. Нуждаюсь в поддержке и понимании, в наставлении и попечении…»
Элиза продолжала шевелить большими пальцами, сквозь ткань сдавливая с двух сторон область чуть ниже живота. Остальные пальцы она растопырила и сжимала раздвинутые ноги, надавливая на них сверху и сбоку. Свои действия и слова хозяйка кельи периодически прерывала вырывавшимися хриплыми стонами.
Голова монахини запрокинулась. Ноги раздвинулись ещё сильнее. Пальцы рук двигались с возрастающей скоростью. Пальцы ног, скрытые тапочками, Элиза поджала.
– Говори, говори, грешница: «Падёт гнев Всевышнего, коль решусь я отринуть руку протянутую. Выкатятся глаза из орбит, выпадут зубы, облетят волосы…»