– Тебя опять взяли? – спросила Злюка, развалившись рядом.
На самом деле девочку звали Ма́ра. Рослая и крепкая воспитанница старшей группы, с немного грубоватыми чертами лица, со стороны всё же не производила какого-то угрожающего впечатления. Тёмные, чуть вьющиеся волосы всегда были аккуратно уложены в стандартную интернатовскую причёску, а не торчали ёжиком, как можно интуитивно ожидать у девочки с колючим прозвищем Злюка. Так её прозвали не за внешний вид, а за соответствующий характер.
– Взяли, – сухо ответила Аби, демонстративно отвернувшись к окну. На ринге в тренировочном зале Аби не раз хорошенько получала от Злюки – та была заметно сильней и крупней. Однако и от Аби старшей девчонке в ответ неплохо прилетало.
– Но ведь твоя мама опять не появится? – выдержав многозначительную паузу, продолжила Мара.
– Да, она не приехала, – спокойно подтвердила Аби, не оборачиваясь.
Это действительно было так. С тех пор, как мама оставила шестилетнюю Аби в интернате, от неё не было никаких вестей. Девочка всё ждала, что мама вот-вот появится, обнимет её и ласково попросит прощения за годы вынужденного отсутствия. И даже то, что её обучение было оплачено вперёд, до самого восемнадцатилетия, не наводило Аби на печальные мысли: вперёд заплатили не за неё одну, но у большинства детей папы и мамы родительские дни не пропускали.
– Интересно, почему Крон кроме тебя никогда никого не берёт, если родители не прилетели? – ехидно поинтересовалась Мара.
– Спроси у неё, – Аби только дёрнула в ответ плечиком.
– Ты пользуешься тем, что настоятельница к тебе добра. Возможно, жалеет – ты ведь так давно в интернате. И точно дольше меня – а ведь я старше! – негромко, но твёрдо, сказала Злюка, неожиданно сменив тон на совершенно серьёзный. – А в ответ ты однажды создашь госпоже Крон большие проблемы. И даже не расстроишься от этого. Я чувствую.
Аби повернулась к ней, но ответила не сразу. Поморгала немного, подумала и тоже сказала нечто неожиданное:
– Вот ты и выдала себя, Мара. Никакая ты не Злюка!
Собеседница Аби даже рот открыла от такого поворота.
– Ты так беспокоишься за настоятельницу, потому, что обожаешь её не меньше своих родителей. А может, и больше, – также понизив голос, заговорила Аби, небрежным жестом отбросив с лица волосы. – И это хорошее чувство. К сожалению, оно же – главное, чего ты стесняешься… Тебе кажется, что доброта тебе не к лицу!