– Мы воспринимаем каждого партнёра как "того самого", но это лотерея, – я пожала плечами, не видя в этом ничего плохого. – Иногда приходится сыграть несколько раз, чтобы получить приз.
– Это ужасно. – Эльфийка недовольно мотнула головой, смерив меня сочувствующим взглядом. – Вам приходится отдавать себя людям, которые этого не достойны.
– Почему не достойны? Даже если наши дороги в будущем разойдутся, это не значит, что само путешествие было плохим.
– Я не это хотела сказать. – Поняв, что перешла черту нашей только начинающей крепнуть дружбы, Китти широко и неестественно улыбнулась, спрыгивая со стола и сделав вид, что собирается, наконец-то, разобрать на нем кипы бумаг. – Думаю, вы с Сашей – истинная пара. По-другому и быть не может. Ты же это чувствуешь?
Я отстранено наблюдала как подруга суетится вокруг, перекладывая распечатки с одного края стола на другой и изображая бурную деятельность. Хорошо, что она не ждала ответа. Его у меня не было.
Саша был первым и пока единственным парнем в моей жизни. И это слова "пока" меня очень смущало. Оно само проскальзывало в мозг и намертво вклинивалось во все предложения, касающиеся наших с ним отношений. Мне было девятнадцать, я не хотела думать о будущем. По крайней мере о том, что не касалось моей успешной журналистской карьеры.
Телефон настойчиво вибрировал, стоило отдать должное этому хлипкому с виду аппарату – он грозно урчал, оповещая о входящем вызове весь офис. На экране высветился знакомый номер, и я просто терпеливо ждала, когда человек на том конце сдастся.
В уведомлениях уже висело пять пропущенных, а это означало, что мне вряд ли звонили ради праздной беседы – время для нее было строго определенным. Каждую пятницу с часу дня до половины второго. Сегодня же была только среда.
Когда телефон вновь завибрировал, высвечивая информацию о новом вызове, эта дрожь передалась и мне. Я обернулась, заметив Китти в противоположном углу кабинета, все еще разбирающую документы по папкам, и, покрепче обхватив телефон, будто так надеясь заставить его замолчать, направилась вниз по ступеням на улицу. И, только выйдя из здания и смешавшись с посторонними звуками города, нажала кнопку ответить:
– Да, мам.
– Почему ты не берешь трубку! Я с ума тут схожу! – Ее голос звучал высоко, с очевидными нотами нарастающей истерии. Слово за словом, как череда выстрелов – невозможно было ни защититься, ни остановить этот расстрел. – Отец уже готов был ехать за тобой. Я его в дверях остановила.