Завидев нас с Бертом, компания зашевелилась. Парни с приветственным «Оооо» стали здороваться, хлопая его по плечу или ударяя по подставленной Бертом ладони. Тот победно потряс пакетом и выставил на клеенку две бутылки водки «Пшеничная» и трехлитровую банку жигулевского пива, закрытую полиэтиленовой крышкой.
– Сашка, привет, садись быстрее! – замахала мне рукой Монтана, предсказуемо пребывающая в объятиях Алика, указывая на свободное место на лавочке. Я улыбнулась и присела, наблюдая за присутствующими. Мы еще не виделись с ними после той первой встречи, и я пыталась понять, изменилось ли что-то за это время.
Парни расселись кружком, стоять остался только Качок, которому не хватило места, но и он в итоге примостился на трубе отопления неподалеку. Она была обмотана изоляцией, сидеть на ней было мягко и удобно, он болтал ногами и жевал колбасу.
Рядом со мной с обеих сторон оказались Берт и Кент. Кент разливал по пластиковым стаканчикам водку, Мальборо добавлял туда пиво. Берт взял пока неразбавленный стаканчик с водкой и предложил мне.
Мой алкогольный опыт до этого дня ограничивался только пивом, которое мы иногда попивали с Андреем во время свиданий. Я осторожно понюхала содержимое стаканчика и вопросительно взглянула на Берта.
– Не бойся. Залпом пей, – посоветовал он ободряюще.
Я глотнула водки и застыла, боясь пошевелиться. В горле было очень противное ощущение, я даже поежилась:
– Брр.
– Закусывай быстрее! – Берт чуть не силой впихнул мне в рот кусок хлеба.
– Дай пива, – попросила я. – Гадость-то какая. Как вы ее пьете?
– Это потому, что ты не привыкла. Вот тебе и кажется всякое, – наставительно провозгласил Качок с трубы.
– Хочешь еще? – спросил Кент, улыбаясь хитро.
Мне не хотелось. Но не хотелось и показать свою слабость, особенно ему. Поэтому я храбро кивнула. Кент налил мне снова в мой стаканчик водки и ждал с интересом. Я вдохнула в грудь побольше воздуха, смирившись с необходимостью погрузиться в пучину алкогольного опьянения, и снова залпом выпила, зажмурившись. Тут же получила в награду от него бутерброд с колбасой и огурцом и стала жадно его жевать.
Кент одобрительно поднял палец вверх, а затем провозгласил тост за храбрость. Берт поддержал его, встав с лавочки и пустившись в долгие рассуждения о подвигах.
Предоставленная сама себе, я ела, чувствуя, как внутри меня постепенно начинает разливаться тепло. И не могла отделаться от странного чувства, что Кент исподтишка наблюдает за мной. Он казался мне сейчас кем-то вроде волка, охраняющего покой своей берлоги, но эту фантазию я списала на алкоголь.