Женщина в царских палатах… Ах да, вы не знаете: я лежу в палатах, которые – царские. Так это называется «лежу», а на самом деле хожу, брожу, кружусь на балконе. Сегодня птица.
Это я изобрела себе такой календарь. Первенец, Ветвь, Заря, Чета, Птица, Свобода, Воскресенье. По коридорам можно ходить, широко раскинув руки. Вечером, когда никого нет.
Но там, в царских светлых палатах, есть женщина… Она такая жалкая и больная, сидит уткнувшись носом в теплый большой воротник свитера.
Я пошла собирать ей букетик цветов. Потому что в уютном свитере нужно сидеть не здесь, а в каком-нибудь деревенском доме перед печкой, в которой горят смолистые дрова, сжимая в руках горячий чай… Воробышек. Мягкий теплый воробышек. Почему ты больной?
Набрала. Принесла, поставила рядом в граненый стакан на тумбочке. Букет перевязан травинкой.
Я живу здесь третий месяц, она – неделю. Она всех извела. Постоянно требует врача. Говорит, что умирает. Ходит, падает, задыхается, плачет.
Врач, милая девушка с льняными волосами, уговаривает воробышка: всё хорошо.
Липовый цвет обладает потогонным, мягчительным, успокаивающим действием. Жаропонижающее, отхаркивающее, противомикробное, противовоспалительное; лечит гипоксию, удушье, простуду, воспаление легких…
Заваривают чай, измельчают в порошок; лечат отеки; всё, что застоялось… всё, что не находит выхода…
Всё, что остро нуждается в любви, в слезах, в сочувствии, в теплой печке, теплой варежке, горячем чае, теплой щеке рядом. Всё, которое измаялось, дошло до отчаяния, кричит и плачет и бьётся о стены головой, и тихо стонет невидимо в подушку. Маму, маму, пусть на макушку подует. Ма-мо-ч-ка, мамочка, мамочка, мне хорошо. Было больно, а сейчас хорошо, только ты побудь еще рядом.
Буду.
Глава 4.
А еще была полная бледная девушка напротив. Вечером она плакала и говорила, что хочет к маме.
А я в это время хотела прыгнуть с парашютом, чтобы полетать.
Наши с ней койки стояли друг напротив друга.
Я вечером плела из бисера украшения – березки, которые безнадежно рвались, болтала с ангелами и бродила по коридорам. Упаси Боже, мамы мне было не нужно. А если и нужно – только не той, не моей мамы.
Смотрела на снег за окном в фонарных искрах и понимала, что всё прекрасно. Я уже немножко разговаривала и могла ходить. Сама, по лестницам тоже.