Интересно, как он с леди Камиллой-то разговаривал? Или в основном улыбался и почтительно кивал? Правда, на порядки, заведённые в замке, разговор он вывел очень ловко, я сама не заметила, как рассказала ему всё – кто какие покои занимает, когда где гасят свечи, кто где дежурит… Я смотрела на его точёный профиль и задавалась вопросом, открою ли ему дверь, когда в замке погаснет свет? И когда он мягко коснулся моей руки, я не отдёрнула её.
Мы обогнули увитую плющом изгородь, отделяющую от двора замковый сад, откуда доносились голоса и сдержанный, согласно этикету, смех. Теперь нас скрывала тень вязов, высаженных вдоль короткой аллеи, упиравшейся в другую изгородь – каменную, вместо радостного плюща покрытую тёмными пятнами мха. Возле неё росли такие же вязы, почти касающиеся ветками остроконечной крыши часовни. Мы уже достаточно прошли по аллее, чтобы стали видны вершины надгробий и чуть дальше – полускрытые разросшимся шиповником стены склепа. Я замедлила шаг.
– Только не туда, милорд. Пожалуйста!
В ласковых светлых глазах моего спутника промелькнула досада.
– Что случилось?
– Ничего… Но, прошу вас, идёмте назад.
Он чуть приобнял меня за плечо. Жест был мягким, почти деликатным, но я ощутила шевельнувшуюся в душе тревогу.
– Не бойся, душенька, я таких красавиц не обижаю. Будешь хорошо себя вести, обещаю, не пожалеешь. А не будешь, то…
Он склонился ниже и шепнул:
– Всё равно придётся хорошо себя вести.
– Милорд, прошу вас! – Я попыталась отодвинуться. – Пустите.
– Нет, душа моя, не пущу, и не надейся.
Его объятия напоминали капкан. Это уже не было игрой.
– Отпустите меня!
Я дёрнулась как только могла и он отпустил меня, но лишь для того, чтобы перехватить за локоть.
– Слышь, ты мне тут это… дурочку-то не валяй!
В попытке освободиться я схватилась свободной рукой за его рукав, но лишь ощутила под ним железные мускулы. Он легко протащил меня за собой несколько шагов, остававшихся до раскрытой калитки в кладбищенской стене, и, столкнув с дорожки, прижал спиной к стволу дерева.
– Что ж ты, краса моя, то задом вертишь, а то – на попятный?
Конечно, я могла закричать и меня бы услышали. Но что потом? Стыд, наказание за недостойное поведение… Будто мало мне барона Ховарда! Известно же: что бы ни сделал господин, виновата всегда служанка. Хотя, этот-то какой господин? Он же вообще непонятно кто, но тем больше позора придётся на мою долю. Я чувствовала, что ещё немного, и по щекам потекут слёзы. Удивительно, но, кажется, это его смягчило. Отпустив мои плечи, он чуть отстранился.