Всё было впрямь как во сне – прибытие, сопровождающая его суета, какие-то мелкие поручения, которые я выполняла как механическая кукла, не вполне понимая, что делаю и зачем. Госпожа, измученная долгой дорогой, сразу поднялась в свои покои и рано отпустила нас с Мэг. Я ждала ночи, чтобы в настоящем сне укрыться от своих мыслей, страхов и изматывающего ожидания трагедии. Но когда ночь наступила, я поняла, что не могу сомкнуть глаз и забылась лишь когда окно начало светлеть.
А потом настало утро. Меня даже не удивили, не испугали и почти не причинили боли послышавшиеся со второго этажа рыдания Мэг.
Госпожа выглядела странно осунувшейся, очень бледная на белоснежных простынях, и я лишь подумала, как она красива, несмотря на искажённое смертью лицо. И так заботливо укрыта, как будто мирно умерла во сне. Вряд ли он не сбил одеяло, когда душил её – медленно и мучительно, чтобы не оставить следов. Значит, это он укрыл её – аккуратно, нежно, как спящую.
Я вспомнила леди Камиллу. Никто не знает, куда она исчезла. Только я знала, что она ушла на свидание с ним, я – и ещё Роб, но его тоже так и не нашли. Я смотрела на мёртвую госпожу, слышала приглушённые разговоры, вздохи, всхлипывания, и мне казалось, что душа покрывается льдом. И что этот лёд не растает никогда, превратится в камень, сделает меня на всю жизнь усталой и бесчувственной.
Да, казалось. Пока я не столкнулась с Экхардом, не встретилась глазами с его взглядом. Вся моя ледяная усталость растаяла. Да что там усталость – моя душа чуть не растаяла от страха перед этим человеком. Отчего-то мне казалось, что он скроется после того, что сделал, но он никуда не делся. Он выглядел раздосадованным и таким же удручённым, как все. Он ничего не боялся. Он вёл себя так, как вёл бы на его месте обычный охранник, не получивший жалованья и ждущий похорон госпожи и приезда наследников, чтобы его рассчитали и отпустили. И он не боялся, что его заподозрят. Он вообще ничего не боялся. Боялась я.
Те, кому есть, чем заняться, долго не рыдают. После смерти госпожи потекли печально-деловитые будни, наполненные приготовлениями к похоронам. Тех, кто унаследует этот дом, скоро не ждали, а меня даже не слишком волновало, кто это будет, я хотела поскорее получить расчёт, рекомендации, и покинуть второе место службы, где я стала свидетельницей гибели своей хозяйки от руки одного и того же убийцы. Я каждый день молилась, чтобы сделать это поскорее, молилась о том, чтобы больше никогда этот человек не возник в моей жизни.