– Нас не знакомили, – Тимур, или как его там, пристально меня разглядывает. Нет, не так, чтобы его девушка взвыла от ревности. Сафин изучает, он даже голову склонил, а меня от его настырного взгляда пробивает на дрожь. Сколько ему лет, раз смотрит как рентген?
– Таня, – отвечаю на русском и жму протянутую руку.
Тело по правую сторону ощущается каменным. Сидит еще так близко, возмущенно тесно. И пахнет как раньше.
– Ты же чемпион? – улыбаюсь.
Вполне возможно, что Сафин не такой придурок, как Марино. У него девушка есть, и, кажется, он ее любит.
– Я, – самодовольно усмехается, разваливаясь на удобном диванчике.
Нет, у них у всех тут эгоизм пробивает атмосферу.
Рука Эдера оказывается за моей спиной. Он положил ее на спинку диванчика и даже не касается меня. Но вроде как и обнимает.
Я смущаюсь на все сто процентов. Краснею, сбиваюсь с мысли и все знания языков вылетают из головы.
– Значит, господин говнюк, – Сафин обращается к Алексу, – она звалась Татьяной, – заканчивает свою фразу на русском и вновь переводит на меня свой пытливый взгляд.
А он хулиган!
– Девушка твоя? – спрашивает Эдера Тимур.
И вопрос, как репейник, кинутый в распущенные волосы, путает наши взгляды между собой.
От прямоты воздух в легких заканчивается, и мышцы одеревенели. Я чувствую себя не вправе что-либо сказать. Алекс, должно быть, растерян.
– Возможно… Я был бы не против, – без доли иронии и очень уверенно отвечает Алекс.
– Mamma mia! Santa Maria! Какие страсти! – восклицает придурок с номером «двенадцать». Его пассия успела заскучать, надув и так надутые губы.
– Завидуешь, Марино? – а вот сейчас был вызов.
Адреналин подскакивает в крови, и я это ощущение схоже с тем, что испытывала, когда болиды были на трассе. Первая гонка сезона еще впереди, а у меня ладони потеют только от мысли, что увижу все своими глазами.
Сафин улыбается, почти смеется. Или ржет.
– Королева, ты прекрасно выглядишь. Как всегда, бесподобна, – Майк игнорирует вопрос Эдера и обращает свое внимание на девушку Сафина.
Это она королева?
Сильное жгучее чувство образуется в животе и схлопывает меня словно мошку.