Просто сказал: «Извини, я был неправ. Я итальянский придурок, который сожалеет о содеянном».
Сказка, да?
– Я не плачу.
«Черт возьми», – хочется добавить и топнуть ногой.
Майк касается моих щек большими пальцами и вытирает слезы. И правда, плакала. А от его прикосновений дыхание замирает.
Смущенно отхожу от Марино. Его аромат вызывает раздражение в моем носу. Может, это причина моих внезапных слез?
– Что ж, у девчонок я всегда вызывал слезы. Правда, это были слезы счастья и удовольствия. Помнишь, Эльза? – проворачивает слова на языке и упирается прямым взглядом.
Он пробует шутить в своей манере, но не выходит. Злость не самый лучший друг для легких шуток.
– Стоп-стоп-стоп, – демонстративно щелкает пальцами.
Стою, как замороженная. Настоящая Эльза. Только вот слезы – не льдинки. Они настоящие.
– Никакого счастья. Когда тебе что-то противно, нельзя испытывать счастье, я прав, Жемчужина?
Молчу.
И слезы катятся водопадом. Не думала никогда, что можно так бесшумно плакать. Весь запал так и остался жариться за ребрами. Меня мутит от этих чувств, но взгляд и действия Майка не дают выплюнуть этот жар изнутри.
Та девица выходит из душа. На ней черное полотенце, которое так любит Майк. Он итальянский брезгун, который почему-то делится такой вещью с малознакомой знойной красоткой.
Я смотрю на ее голые ноги, на упругие полушария, которые выпрыгивают из-под туго затянутого под мышками полотенца. Она улыбается, а я слезами эту комнату готова затопить.
«Мне кажется, я в тебя втрескался, жемчужинка».
«Тебя приятно целовать. Улетаю, как только касаюсь твоих губ. А я ведь не романтик, Таня…»
«– Держи.
– Что это?
– Жемчужина.
– Настоящая?
Ну, конечно, настоящая. Только он ее купил. И цепочку, на которую повесил кулон. Дорогой, наверное.
– Сам достал, – добавляет. Я закатываю глаза, принимая его романтичную, но все же неправду».
Девица подходит и облокачивается на плечо Марино. Оба смотрят на меня. Ей даже все равно, откуда на полу разбросанные деньги. Целая тысяча евро, так-то!
– Присоединишься? – Майк, что придурок, вернулся, – ты же не против, Лара?
– Нет, – легко отвечает.
Позади меня стена, и я четко ощущаю ее своей спиной. Не знаю, как так оказалась, что отступила от этой парочки.
От предложения итальянца меня корябает изнутри. Я чувствую каждый острый ноготь, вонзившийся мне в душу.