Я развернулась к плите, словно прячась. Если я не вижу, то и меня не видят? Так? Пока я переводила дух, Леша молча подошел к столу, с грохотом отодвинул стул и сел.
– Ты не поняла, – наконец-то произнес он. – Это значит, что проблема в тебе. Три года, Шарлот.
– Мы пошли в клинику, чтобы выяснить, кто виноват или?
Закончить фразу я не успела. Догадка, словно молния, выстрелила точно в цель. Я резко развернулась и практически придавила Лешу взглядом.
– То, что у нас три года не получалось не моя вина, – объяснил он мне как ребенку. – Ты тоже не виновата, так бывает. Просто сделаешь ЭКО без меня. Я – все.
– Как это без тебя?
– Вот так, – снова развел руками Алексей. – Я ухожу от тебя. Со мной все в порядке, Шарлот, я здоров и не хочу, чтобы моих детей какой-то посторонний мужик в пробирке выращивал. У меня все нормально может быть.
– Ах, нормально, – еле успела глотнуть воздуха, – тогда беги, Лё-лик!
Специально назвала его так. Знала, что взбесится, всегда бесился, если Славка его так называла. Невзлюбила она его с первой встречи и, как теперь вижу, не зря. Одна я три года с ним носилась!
Все сошлось. Сложилось один к одному: слякотная майская погода, магнитные бури, головная боль… Наверняка, и планеты объединились и выстроились против меня, но этого уже не узнать. Я вообще плохо помню, что было после того, как прицельно метнула в Лешу сковородой с грибами.
Пришла в себя только после его пронзительного визга, а хлопнувшая дверь и брошенное напоследок: «Дура!» – окончательно вернули меня в реальность.
Спустя пять минут я прошлась по квартире и собрала в мусорный пакет все, что не забрал Леша. Туда же отправились испорченные грибы, которые я долго и старательно отскребала от пола и стен.
Злость, обида, жажда мести и… бессилие – вот что я чувствовала. Что бы я ни сделала, ни сказала, все останется на своих местах: я в своей квартире и Лёлик, шагающий навстречу своему правильному счастью!
– Сволочь! – выкрикнула я и усилила нажим на швабру.
Масло никак не хотело отмываться, а я терла и терла пол, подливая побольше ароматного средства, словно хотела стереть не только все жирные пятна, но и свою память.
Спустя полчаса я оценила результат своих трудов и бросила швабру.
– Главное, что следов этого козлевича не осталось, на остальное плевать.