– Хочешь туда? – пробормотала Пима.
– Ага.
Он никогда не бывал так далеко от материка. Когда слишком много думал о путешествиях, становилось тяжело на душе. Кому-то судьба позволила плавать по морю на кораблях.
А кто-то родился береговой крысой, как он и Пима.
Гвоздарь оторвал взгляд от горизонта и оглядел бухту. В глубине проступали силуэты Зубов. Бывало, парусник налетал на Зубы, если команда не знала этих вод. Он своими глазами видел, как рыболовное судно напоролось на высокую башню и повисло; его так и не смогли снять с торчащих шпилей. Судовые утильщики иногда плавали туда в поисках добычи. В зависимости от высоты воды Зубы могли укусить и по-настоящему.
– Пошли, – сказала Пима. – А то в прилив попадем.
Гвоздарь двинулся вниз по склону, не отказываясь от ее помощи в трудных местах.
– Твой папаша уже нажрался? – внезапно спросила Пима.
Гвоздарь вспомнил сегодняшнее утро и хорошее настроение отца. Глаза Ричарда были ясные, он смеялся и готовился к долгому дню, но его все равно трясло, как обычно бывало без очередной дозы «хрустальных горок» или пригоршни «красного потрошителя».
– Наверное, до вечера продержится. Лаки Страйк не позволит ему буянить и драться.
– Не понимаю, зачем ты спас его жопу, – сказала Пима. – Он же тебя бьет постоянно.
Гвоздарь пожал плечами. Растительность на острове оказалась на удивление густой, приходилось часто раздвигать ветки, чтобы не получить по лицу.
– Раньше он был другим. Правда. Пока не сел на наркотики… пока мама не умерла.
– Да он и тогда был не сказать что хорошим. Просто стал еще хуже.
– Ну, наверное. – Гвоздарь поморщился и пожал плечами; его раздирали противоречивые чувства. – Я бы не выбрался из нефтяного кармана, если бы не он. Это он научил меня плавать. Как думаешь, я ему за это должен?
– Если учесть, сколько раз в день он тебя лупцует, – скривилась Пима, – ты дал ему достаточно шансов. Он тебя скоро убьет.
Гвоздарь не ответил. Он и сам не понимал, почему решил спасти отца. Ричард Лопес делал его жизнь только хуже. Может, причина в том, что все вокруг твердят: семья – это главное? Жемчужный так говорит, мама Пимы тоже. Все так говорят. А Ричард Лопес, каким бы он ни был, остался единственной родней Гвоздаря.
Но Гвоздарь постоянно думал, как хорошо бы жить с Садной и Пимой, а не с Ричардом. Навсегда поселиться в их хижине, а не убегать в нее от обдолбанного злыдня, зная, что придется возвращаться через день-другой. Жить с людьми, которым можно доверять. Которые всегда тебя прикроют.