– Рано или поздно все понимают, – кивнул Тул.
Гвоздарь содрогнулся от слов, произнесенных ровным, безразличным тоном. Он впервые оказался так близко к этому существу. Но о Туле ходило очень много слухов. О том, откуда взялась паутина шрамов на лице и груди. О том, что он бродил по болотам, охотясь на аллигаторов и питонов. Говорили, что получеловек ничего не боится. Что его создали неспособным чувствовать страх и боль. Тул был единственным, о ком его отец говорил с осторожным уважением, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек был страшен. Видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь понял, чем именно страшен.
– Не надо, – повторил он. – Уже все в порядке.
Тул пожал плечами и вернулся к еде. Они сидели молча. За пределами круга света от костра шумели животные и жужжали насекомые, а больше не было ничего. Мгла джунглей и духота болот. Прислушавшись к далекому шуму прибоя, Гвоздарь прикинул, что они в миле от берега, не меньше. Улегшись на землю, он глядел на мерцание пламени. Еда была вкусная, но он снова очень устал. Мысли уплыли куда-то далеко. Он гадал, что планирует отец, чего так боится Пима, что происходит в хорошенькой головке Счастливицы. А потом снова заснул.
– Эй, мне сказали, что ты очнулся.
Гвоздарь открыл глаза. Рядом сидел улыбающийся отец с горящими от амфетамина глазами. Татуированные драконы тоже смотрели на Гвоздаря.
– Я знал, что ты справишься, – сказал отец. – Ты же сильный, как и твой старик. Тебя же не зря Гвоздарем назвали. Ты такой же, как я.
Он рассмеялся, ткнул сына кулаком в плечо и даже не заметил, как тот вздрогнул от боли.
– Выглядишь получше, чем пару дней назад.
Бледная, мокрая от пота кожа Ричарда Лопеса блестела в свете костра. Улыбался он широко и дико.
– Я уж подумал, что придется скормить тебя червям.
Гвоздарь попытался улыбнуться, отчаянно соображая, в каком отец настроении.
– Пока рано, – сказал он.
– Ага, ты живучий. – Ричард посмотрел на Ниту. – Не нравится она мне. Давно бы подохла, если бы я не спас ее красивую задницу. Я уже почти надеюсь, что твой батя не явится, детка.
– Ее люди не прибыли? – Гвоздарь сел и поджал ноги.
– Пока нет. – Отец глотнул виски и протянул бутылку Гвоздарю.
– Врач сказал, что ему не надо пить, – вмешалась Пима.
– Опять меня жить учишь? – скривился Ричард.