Первая лестница пролетела мимо. Гвоздарь схватился за вторую. Она ударила по руке и откинула его в сторону. Он упал, покатился по щебню и траве. Остановился. Вагоны неслись мимо, а он лежал в грязи, избитый и оглушенный. Кровь текла с исцарапанных коленей и онемевших рук. Плечо горело.
Мимо промелькнул Тул, с легкостью уцепившийся за лестницу. Получеловек смотрел желтыми глазами на Гвоздаря, не реагируя на его неудачу.
Гвоздарь кое-как поднялся. Нита уже пропала вдалеке. Он снова побежал. Приближался хвост поезда. Гвоздарь хромал – ушиб ногу. Плечо болело так, будто открылась рана. Он не мог разогнаться. Лестницы проносились мимо. Он снова начал считать. Оглянулся. Поезд кончается.
Сейчас или никогда!
Гвоздарь рванулся вперед и прыгнул к лестнице. За ступеньку ухватиться не смог, но уцепился за боковину. Плечи взорвались болью, словно у него выдернуло обе руки. Поезд потащил его вперед, ноги бились о камни, и их обжигало. Он скорчился, повиснув на лестнице.
Земля летела внизу. Ветер рвал одежду, не давал дышать. Гвоздарь схватился одной рукой за ступеньку и с трудом подтянулся, чтобы не задевать камни. Дотянулся до следующей ступеньки. Ветер стаскивал его с поезда, джунгли превратились в мутную изумрудную полосу. Руки дрожали, все тело зудело от адреналина. Ноги совсем ослабли. Но он лез все выше и выше, пока не оказался на крыше грузового вагона и не увидел поезд целиком.
Ноги он исцарапал и побил о камни, из колена сочилась кровь, с ладоней содрало кожу – но он был жив. Издалека на него смотрели Нита и Тул. Нита помахала рукой. Он устало махнул в ответ и сел, держась за лестницу. Вскоре надо будет пойти к ним по крышам, но сейчас нужно просто отдохнуть. Впервые за много дней он почувствовал себя в безопасности. Оглянулся назад – там рельсы тонули в густых джунглях. С каждой минутой поезд уносил его все дальше от прошлого.
Гвоздарь не мог не улыбнуться. Все тело болит, но он жив, отец уже далеко, и что бы ни ждало впереди, оно всяко лучше того, что лежит позади. Впервые в жизни он не боится отца.
Мысль о безопасности навела на тревожные размышления о Пиме и ее матери, которые остались на берегу. Им придется снова работать на разборке, а его отец может потребовать компенсации. В горячке побега он ни разу не задумался, чего это может стоить им. Но теперь они внезапно всплыли в сознании. Как демоны вины.