Бедная птица, конечно, натерпелась за ночь изрядно… Стоило пернатому увидеть змею, как он начинал голосить на всю округу, приманивая к себе остальных хищников. Ну а если поверженная змея падала рядом с озверевшей от страха птицей, то пернатый воин кидался клевать труп и не успокаивался, пока мы не поднимали змею наверх для разделки.
Умотались за ночь зверски, дошло до того, что мертвых змей перестали поднимать наверх, экономя силы. Все же весили эти дальние родственники земных питонов вполне прилично…
И все равно за пару часов до рассвета очередная метнувшаяся к птице змея успела цапнуть свою добычу и сдохла только потом, крепко, до хруста сжав в смертельных объятиях приманку.
– Птичку жалко… – угрюмо признался Федя, откинувшись спиной к стене и механически перезаряжая револьвер. – Я уже думал отпустить ее утром…
– А змей тебе не жалко? – чисто из вредности уточнил Миша, последовав примеру друга. – Мы их тут немерено настреляли сегодня.
– А их-то чего жалеть? – Федор аж передернулся от омерзения. – Как представлю, что в этом террариуме окажешься… Не на скале, а внизу… Как тут люди живут вообще? И знаете что? Вы как хотите, а я в поле ни ногой! Пусть долго, пусть тяжело, но вытаскивать их будем как раньше, веревкой.
– Да ладно тебе! – отмахнулся я. – Днем они куда-то прячутся, может, в портал обратно уходят, может, здесь темные места ищут. Но днем их местные ни разу не видели.
– Все когда-то бывает в первый раз… – не унимался Федя, который в этой жизни не боялся практически ничего. Кроме пауков и змей, разумеется. – Вот так наступишь в норку, а оттуда такая хрень… Задушит на хрен, даже сделать ничего не успеешь.
– Не задушит. Она вообще не кидается душить крупную добычу, – успокоил я друга, а потом добил: – Они по людям электричеством бьют. Как долбанет молнией с хвоста, и все – кушать подано, человечина средней прожарки…
– Да ну на хер! – скривился Федор и отсел подальше от края скалы, на всякий случай проверив оружие. – И как теперь спать? Может, они как раз в таких вот пещерах от солнца прячутся?
– Вот и подежуришь, а я посплю, – довольно усмехнулся Миша.
– Да вот еще! – тут же пошел в отказ Федор. – Ты первым подежуришь, а днем уже не должны они приползти.
– Ой, да не ссыте вы! – махнул рукой на спорщиков Леха. – Людей бойтесь лучше. Самый страшный зверь – это человек. Потому и царь природы.