Темный Рыцарь отступил от тела Корвина, его меч всё ещё капал кровью павшего врага. Его дыхание было глубоким, но ровным, словно он только что завершил холодный и расчетливый ритуал. Он чувствовал на себе взгляды выживших воинов, но не замечал их. Ему было всё равно. Победа, добытая этой жестокостью, казалась пустой, лишённой смысла, и всё же он знал, что эта битва станет ещё одной в цепи испытаний, ведущих к чему-то большему.
Годрик, спустившись с замковых стен, прошёл мимо своих воинов, не удостоив их взглядом. Его походка была уверенной, наполненной достоинством человека, уверенного в своей неоспоримой власти. Он шагал, будто вся равнина принадлежала ему одному, а павшие тела были лишь напоминанием о его непоколебимой воле.
Когда он подошёл к Корвину, его взгляд остановился на искажённом лице брата. В чертах этого мёртвого варвара не осталось ни ярости, ни силы, только беспомощная пустота. Годрик наклонился, почти с презрением разглядывая поверженного родственника.
– Брат мой, – произнёс он едва слышно, но с тем холодом, который пронизывал всё вокруг, – ты умер, как жил: глупо и бесполезно.
Его голос звучал как сталь, холодный и острый, в котором не было ни капли сожаления. Он отступил на шаг и махнул рукой, призывая своих людей забрать тело. Солдаты немедленно подчинились, старательно избегая встречаться с ним взглядом.
Эндориан стоял неподалёку, наблюдая за этим зрелищем. Он чувствовал, как глаза Годрика скользнули по нему, полные одновременно одобрения и ожидания. Темный Рыцарь не говорил ни слова. Его внутренние конфликты вновь нарастали, но он подавил их, как подавлял всё, что могло помешать его цели.
Годрик подошёл ближе, и его лицо осветилось холодным сиянием победителя.
– Ты доказал свою ценность, – сказал он, его голос звучал, как эхо в пустом храме. – Но каждый подвиг – лишь ступенька к следующему испытанию. Ты станешь моей рукой, той, что разит без промаха. А если ты подведёшь меня, твой конец будет не менее жалким, чем у него.
Он кивнул в сторону тела Корвина, словно подчеркивая свои слова. Его взгляд был ледяным и пронизывающим, но Эндориан не отвёл своих глаз.
– Моя преданность не вам, ваше величество, а цели, – ответил рыцарь спокойно, но в его голосе была та холодная твердость, которая заставляла слушать.