– Оно и солдат защищает и машину переворачивает всегда в рабочее положение. На крыше тоже, кстати, колёса есть просто их не видно.
Чего только не придумывают для войны. Выйдя на свежий воздух, я ещё раз оглядел разбросанные по двору тела чувствуя, что Фомин снова оказался рядом. Кажется, дед насел на меня основательно.
– Копалыч как думаешь местные тела закопают если попросим?
– Так раздеть сначала их надо.
– Вот ещё! – возмутился я обернувшись. – Так закопаем!
– Э нет, командир. Рассуждаешь ты неправильно. Точнее, как большой начальник. Полковник? Я прав? На них какая-никакая броня, которою я потом починю, коммуникаторы, другие личные вещи, денежки опять же, это же сброд, никому не доверяют, наверняка гроши при себе носят.
– Мы не мародёры.
– При чём тут мародёры командир. С каких это пор сбор трофеев превратился в мародёрство? Если я прав, то дело которое ты задумал много трат потребует.
Я не мог не признать правоту шустрого дедка. Во всём он был прав.
– Вот и займись.
– Без проблем, – подмигнул мне бывший секунд-поручик довольно потерев ладони. – Значит могу рассчитывать…
– Вот потом и поговорим, – бросил я, проводив удивлённым взглядом бросившегося к истребителю Мальцева.
– КОМАНДИР! КАЖЕТСЯ, У НАС ПРОБЛЕМЫ! – услышал я встревоженный голос Кирсанова, а потом увидел, что здоровяк, передёрнув затвор пулемёта встал на пути двигавшейся к нам от основания холма толпы. Нет, я не преувеличиваю – именно толпы.
Бородина тут же прижала приклад к плечу замерев за плечом Демона (именно такой позывной носил старшина), а из окна двухэтажки шустро выпрыгнул Сергеев понёсшийся к ребятам на подмогу. Я же был абсолютно спокоен так как почувствовал вибрацию поднявшейся в воздух «Неясыти». Целая артиллерийская батарея за спиной кого угодно сделает уверенным.
– СТОП! СТОП! СТОП! ПОДОЖДИТЕ! – вопил за спиной Фомин, но я его не слушал.
В воротах замерло наверное человек сто двадцать не меньше. Это были женщины, дети, хмурые мужики. Они просто внимательно смотрели на нас и на результаты учинённой нами бойни.
Подняв руку, и тем самым приказывая своим людям успокоиться, я подошёл к горожанам. Навстречу мне тут же вышла морщинистая, опрятная старушка с большими тёмно-зелёными глазами в старомодном запыленном синем платье. Наверное, в молодости она была настоящей красавицей за которой ухажёры толпами бегали. Поймав мои пальцы, та вдруг поцеловала меня в ладонь, а затем рухнув на колени благодарно прижала руку к своей щеке.