– Отличная фамилия, – согласился я. – Полетишь с нами?
9. Первый контракт
Фрунзе оказался снайпером. Служил в Восьмом корпусе Пограничной стражи на Марсе, потом его перекинули на Тотлебен-2 где как раз начались стычки с Портой.
– Сорок девять, – произнёс я, вслух, заглядывая в небольшую, но уютную комнату с кроватью, стенным шкафом и даже недорогим, но кожаным креслом, поверхность которого я зачем-то поскрёб пальцем.
«Сорок девять комнат на двух этажах. Одинаковых, казарменного типа. Хотя я бы всё же отнёс их к офицерским. Это точно не музей. Первый этаж с его залами, библиотекой и экспозициями скорее для отвода глаз», – думал я, закрывая дверь последней комнаты и заглядывая в новенький санузел с кабинками с одной стороны стены и душевыми с другой, имеющийся на каждом этаже. Блин, тут даже пункт боепитания имелся в противоположной части коридора прямо напротив лестницы. Вроде кладовка как кладовка, но с решёткой оснащённой электронным замком вместо двери и полками подозрительно похожими на оружейные.
На первом этаже есть ещё несколько комнат повышенного комфорта (настоящие апартаменты) плюс кабинет руководителя, на нулевом – подземное бомбоубежище-склад с ангаром, да это место словно создано для ЧВК. Чем дальше, тем больше мне хотелось пообщаться с госпожой Знаменской об этом Колдфилде. Вот только скоро ли свидимся…
Спускаясь по ступеням вниз, я ещё раз вспомнил шрам на голове Фрунзе. Потомственный военный, а понижен в категории, а затем вообще списан. Как ему интересно было принять такое и почему не стал подавать рапорт на апелляцию? В конце концов, специалист его уровня мог остаться в войсках инструктором. Карл же снял все средства со своего банковского счёта и переехал на Периферию, здесь и налоги меньше и имперский рубль в цене. Открыл автосервис, который через пару-тройку лет прогорел, продал остатки бизнеса и отправил кругленькую сумму своей первой жене и дочери на Никулине. С тех пор слоняется по местным мирам берясь за любую работу. Странно… Позывной у него тоже был забавный.
* * *
– А почему «Савицкая»? – делая глоток кофе из кружки спросил Горелов.
– О, это интересно! – улыбнулся я, возвращая кружку себе. – Лариса Савицкая в 1981 году была единственной выжившей при авиакатастрофе. Представляешь самолёт рухнул с высоты пяти километров, а она выжила.