Уговаривать гостей долго не пришлось и вот они уже рядком вытянулись вдоль стеночки.
– Эти люди колонисты с Лозы… – начал Горелов.
– Чего это мы колонисты? – возмутился мой ровесник. – Давно уже не колонисты!
Брошенный мной на болтуна взгляд быстро закрыл ему рот.
– В общим Лоза тут недалеко. Час лететь на маршевых двигателях. Периодически к ним заглядывают всякие мародёры, – тем временем продолжил наш доктор, тщательно подбирая слова. – Обычно угрожают, берут откуп продуктами и улетают. Но в последнее время зачастили синдикатовцы. Облюбовали старую медную шахту у горного перевала. Эти ведут себе не в пример нагло. Забирают все денежные средства, оборудование, оружие, если какое есть. Мужики подозревают, что они себе что-то вроде временной базы на старом руднике устроили.
– А почему такие мысли появились? – спросил я, внимательно разглядывая поедавших меня глазами гостей. Казалось они из последних сил пытаются сдержаться и усидеть на месте.
– Так они туда роботов боевых привезли, – пояснил дед в комбинезоне. – И наше барахлу туда же тащут.
– Серьёзно?
– Точно так. Шесть-семь мелких (к сожалению название вам не скажем, не специалисты) и один настоящий гигант, он когда по дороге шёл земля дрожала. Подростки наши его на личные коммуникаторы засняли. Правда потом их отобрали.
«Кажется, история с азиатами снова повторялась», – подумал я, быстро проецируя над столом изображение Лозы. Совсем небольшая, но довольно уютная планетка преимущественно с субтропическим климатом. Дюжина городов. В самом крупном проживает около двух тысяч человек.
– Недели три назад к ним прилетел русский пилот с шагоходом внутри, – снова взял слово Горелов. – Вроде как работу искал. Представился Валерием Салтыковым.
– Только ничего ему у нас не подошло, – пояснил дед. – Грустный он какой-то, походил, посмотрел, на травке у озера полежал. А потом всё больше в нашем баре на Южной сидел.
– Пьянствовал что ли? – спросил с улыбкой я и почему-то мне стало стыдно, что на столе стоит бокал с пивом. Поднявшись на ноги, я выплеснул его в кадку с пальмой у окна.
– Ну можно и так сказать конечно, – пожал плечами фермер с сожалением вздохнув, – но вёл он себя прилично. Не хулиганил. Да и какой пьянствовал! Опрокидывает в себя, опрокидывает, а толку нет. Только мрачнее становится. Душа у человека болит сразу видно.