– Не, спасибо. Реконструктор я, в конце-то концов, или нет?
– Вы же себя ролевиками зовете?
– Нет, ролевик – это другое. Похоже, конечно, но не совсем.
Вода оказалась чертовски вкусной и восхитительно прохладной, а вот эмоции собеседника нравились мне все меньше и меньше – такое впечатление, что я умудрился сморозить какую-то глупость и тем самым навлек на свою голову абсолютно ненужные подозрения. В принципе, это было вполне объяснимо – игнорировать наверняка очень комфортабельное и приятное во всех смыслах такси исключительно ради того, чтобы пешком тащиться до города несколько километров…
– Спасибо еще раз. Хорошего вам дня.
– Тебе тоже хорошего. Аккуратнее по дороге иди.
– Да я лесом, по-привычке.
– Ну, тебе виднее.
Расставание вышло не совсем идеальным, оценивающий взгляд мужика еще долго сверлил мне спину, а когда я дошел до первых деревьев и оглянулся, то увидел, что висевшая над домами хреновина покинула свое место и держится в пятидесяти метрах от меня. Тот факт, что охранник решил отследить действия странного посетителя и задействовал наблюдательного дрона, еще ни о чем не говорил, но ощущать себя под присмотром было чертовски неприятно. Возникла шальная мысль сбить аппарат молнией, однако я все-таки удержался от настолько идиотского поступка, весело улыбнулся, помахал ему рукой и направился дальше. Какое-то время беспилотник продолжал болтаться за спиной, но в тот момент, когда я оказался рядом с магистралью и свернул к городу, все же улетел обратно. На душе стало гораздо спокойнее, однако теперь меня накрыло осознание того, сколько лет прошло в родном мире за время моих скитаний по чужим.
– Шестьдесят седьмой год… шестьдесят седьмой… твою мать…
Я уже давно понял, что темпоральный разрыв оказался не только вполне реальным, но и чертовски большим, однако его действительная величина все равно вызывала легкий шок. За сорок с лишним лет выросли два поколения, старые технологии уступили место новым, изменились социальные привычки, общественные взгляды, нормы морали, политические взгляды… изменилось вообще все. А я волей-неволей стал неким пережитком прошлой эпохи – бесполезным, неквалифицированным, ничего не знающим, ничего не умеющим и ничего не понимающим. Единственная надежда на хоть сколько-нибудь нормальную социализацию могла быть связана только с моими лингвистическими навыками – в том случае, если роботы все еще не вытеснили из этой сферы живых людей. Если же вытеснили… пожалуй, тогда я смог бы зарабатывать на жизнь выступлениями в цирке, демонстрируя восхищенным зрителям огненные шарики и молнии. Построить, так сказать, головокружительную карьеру в шоу-бизнесе.