Допустим… СКАЗКИ. Волшебные истории с зарисовками прекрасной Карелии - страница 25

Двойняшкам неловко, что прежде они посмеивались над младшей сестрёнкой. И за общим столом в родительском доме они уже не подтрунивали над ней, а наоборот, с интересом расспрашивали Анютку про её гастрольные концерты, проходящие по всему миру.

А однажды в маленькой квартирке в доме напротив сквера появился новый чайный сервиз. Точнее – набор именных чашек, непохожих одна на другую, хоть и исполненных в едином стиле. Для каждого члена семьи – своя, индивидуальная. Так решила Мама, а Папа её поддержал.

Наверняка, и Бабушке с Дедом такая идея понравилась бы…

Что же стало с той самой уцелевшей чашечкой, спросите вы, мои читатели? Она так и осталась в нашем доме, как символ стремления к своей цели, как знак самобытности, уникальности и счастливой непохожести на других.

Моя бабушка Нюра, та самая девочка Анютка, сберегла её и как‑то за чаем рассказала мне всю эту историю. Оказалось, долгое время фиалковая чашечка с двумя ручками стояла на её письменном столе. Уже повзрослевшая Анютка, Анна Павловна, любила ставить в чашечку букетики, собранные в сквере у дома, а по весне непременно высаживала в неё анютины глазки, так похожие на лесные фиалки. Простая красота вдохновляла её.

Любимый бабушкин цветок в фарфоровой чашечке с двумя ручками и сейчас стоит на фортепиано в нашем доме. По воскресеньям, сразу после большого семейного чаепития, я его поливаю.

В самом конце декабря солнышко нет-нет, да стало показываться. Неуверенно. Где‑то на самом краюшке неба. И совсем ненадолышко. Сладко позёвывая, оно чуть сдёргивало брезентовые шторы и спросонья боязливо поглядывало на землю.

Солнце почти не давало света. И точно не осмеливалось греть. Но и это желтоватое, без чётких контуров пятнышко всё же вводило в недоумение бесчувственные тучи, распугивало их. Бесцветные и безвольные, они неожиданно обретали розовые, оранжевые и даже пурпурные оттенки и в голубом обрамлении, сами того не осознавая, начинали выглядеть величественно, приковывая к себе миллионы восторженных взглядов.

Но как же была тучам мила совершенная в своей беспросветности серость!.. Однако светило не оставило им выбора. И, неказисто раскланиваясь и будто извиняясь перед простодушной публикой за причинённые неудобства, неповоротливые, они покидали насиженные места и нехотя расползались из зоны комфорта по всему небесному куполу, а потом дальше и дальше за неведомый горизонт – прочь-прочь от источника света!