– Не получится.
– Неужели?
– Понимаю, – ответил Хэртвуд, отодвинув папку с фотографиями, – это приличный кусок. Но поверь, ты разочаруешься. Мы уже связывались с владельцем. Ничего не вышло, он не намерен его продавать.
– Быть может ты ему мало предложил?
– Отнюдь. Предложение было приличнее некуда, уж поверь.
– Ты тоже обратил внимание на…
– Естественно обратил, я в этом деле не первый год, как и ты, – оборвал его на полуслове Мэннинг.
– Уж не показалось ли мне, что ты, дорогой друг, злишься? – эти слова сопровождались взглядом, похожим на взгляд мурены.
– Ты, мать твою, чертовски прав! – отчеканил Мэннинг, посмотрев на него металлическим взглядом. – Но, – продолжил он, перейдя на шутливый тон, – не по этому поводу.
– Снова вспомнил об этой гадюке? – поддержал его друг.
– Не смей… – Хэртвуд указал на него вилкой, но запнулся. – А знаешь, самое подходящее для неё слово, – взгляд его вновь стал безразличным.
– Высылал ли ты эксперта на место?
– Какой смысл? Я уверен, что весь фасад переделан. Ему лет десять, не больше, – при этом Мэннинг углядел сомнение на лице собеседника и продолжил. – О чём говорить, я лично встречался с владельцем. Кстати, знаешь кто это?
Тот кивнул.
– Так вот, – продолжал Мэннинг, – он упирался так, что даже у меня сложилось впечатление, будто этот Гринхэлм специально согласился на встречу, дабы поиздеваться надо мной. Как бы там ни было, он оказался достаточно гостеприимным человеком. И ещё раз повторю, дал ясно понять, что ни сейчас, ни через год, ни через десять продавать его не собирается. И еще одно…
– То есть, – задумчиво оборвал его собеседник, – ты хочешь сказать, что игра не стоит свеч?
– Да, – невозмутимо ответил Хэртвуд.
– Тогда почему ты встретился с ним лично? – лукаво спросил собеседник. – Ты никогда не встречаешься с ними лично, если это не сулит хорошую выгоду для тебя. А я знаю твой аппетит.
– Ну, что я могу сказать? Я поспешил тогда с выводами. Посчитал, что одному толстосуму он придется по вкусу. Но, все мы люди, а людям свойственно ошибаться.
Мэннинг всё ещё созерцал полное сомнений выражение на лице собеседника.
– Знаешь в чём твоя проблема Хэм? – продолжил он. – Ты не веришь людям.
– Они этого не заслужили? – отрезал он.
– Разве все должны перед тобой выслуживаться?
– Ты действительно хочешь начать этот разговор? – в этот момент лицо Хэмминга приняло издевательское выражение и приобрело зловещую ухмылку, свойственную скорее «сомнительным» личностям, чем порядочному джентльмену. За тем лишь исключением, что обладатели такой особенности мимики уничтожали человека физически, а его природе это противоречило. Он презирал такое отребье, предпочитая уничтожать словом. Его можно было бы с полной уверенностью назвать «Рыцарем слова», если бы в этом случае не пришлось употреблять слово «Рыцарь».