На кафедре действительно собрались сплошь звезды, слетевшиеся со всего факультета к Русину, привлеченные, прежде всего атмосферой доброжелательности, сотрудничества, и, разумеется, возможностью дополнительно заработать. Их кафедра, как и подавляющее большинство гуманитарных кафедр и даже кафедр технических, была почти сплошь женской. Эта тенденция была в высшей степени характерна именно после девяностых годов, когда обрушилось вообще все образование, и сохраняла устойчивость, видимо, на очень длительную перспективу. Объяснялось-то все банально: ни один нормальный мужчина, естественно, не будет работать за те непристойные гроши, в которых государство оценивает труд своей интеллектуальной элиты, а женщины, по своему спокон веку угнетенному и ущербному положению – за милую душу. И впахивать станут не за страх, а за совесть, и все это преотлично понимают. Но стоит только ситуации чуть-чуть измениться, стоит только появиться в вузах хоть мало-мальским деньгам, можно быть абсолютно уверенным, женщин тотчас же из вузов выдавят и снова все вернется на круги своя. А пока ситуация в высшем образовании сложилась прелюбопытная: большинство молодых доцентов и даже профессоров было женским, мужчины разделялись на два типа – либо пенсионеры, либо молодые, однозначно и безумно зафанатевшие в науке гении, и тех и других не так уж много. В этой ситуации, разумеется, как и в любой другой, были и позитивы и негативы. Очевидный и явный позитив – это возможность за счет абсолютно рабского бесплатного труда женщин сохранить какую-никакую систему бесплатного высшего образования, а негатив – это распространение на вузы школьной системы, когда работают там исключительно «тетки». Никогда отродясь вузовские преподаватели не были похожи на школу, хоть и называются «высшая школа». Ничего общего там не было от тупого идиотизма массовой средней школы, наоборот, в вузах всегда процветало свободомыслие и нестандартность. Эта традиция российского высшего образования столь сильна, что никакие уродливые нововведения конца девяностых не смогли перешибить его мощный хребет. Но очень трудно при массовом, почти стопроцентном, женском составе сохранить старые традиции, прежде всего потому, что, таков уж биологический закон, среди женщин гораздо меньше процент гениальных, нестандартных и свободолюбивых. Они есть скорее как редкие исключения, и то про таких говорят, как бы комплиментарно, но в то же время укоризненно: «мужской ум».