– Стоп, хватит. – затем сказала. – Будьте естественней, не говорите так, как будто бы Вы никогда не рассказывали истории. Слушать – уши вянут. – затем она попросила. – Будьте естественным. Она, я. Это так понятно. Говорите лучше саму суть. – попросила она, а не я и не она.
Дмитрий ответил:
– Хорошо, – затем заверил. – постараюсь. – затем он продолжил свой рассказ.
И чтобы снова не возвращаться к местоимениям я и она, я продолжу писать эту историю в том смысловом тексте, в котором все происходящее дальше будет написано в том порядке, если бы Дмитрий был там.
Итак, начнем.
– Этот дом давно пуст. – сказала старуха. – Хозяева давно переехали.
– Переехали? Куда?
– На кладбище.
– Как на кладбище? – удивился я. – Этого не может быть! – тупо переваривал я сказанное этой женщиной. – не позже, как три дня назад я имел с ними разговор, и они приглашали меня к себе погостить.
– А Вы кем им приходитесь?
– Я знаю Дарью. – ответил Дмитрий и добавил. – Я учился с ней в одном классе.
Старуха поинтересовалась:
– Как Вас зовут?
–Дмитрий, а Вас?
Старуха представилась:
– Пелагея. – затем она сказала. – Мой дом находится в лесу, если не боитесь, то можете переночевать у меня.
– Я согласился. – он сделал паузу, затем продолжил. – Она привела меня к себе домой. Правда, это не было похоже на дом, скорее всего, этот дом выглядел как дом. Он сбыл бревенчатом. И непросто бревенчатом, а бревенчатом с большой буквы этого слова. Мало того что он был построен более ста лет тому назад, к тому же он был выложен из бревен целого дерева. Он был построен в два этажа, но можно было сказать, что он был сделан в пятиэтажный дом. Это, по сути, был целый замок. Деревянный замок, в котором проживала Пелагея. Мы вошли внутрь. Внутри он состоял из одной комнаты и кухни. Печь, на которой спала Пелагея. У стены стоял огромный сундук, и висевшие на стене часы с кукушкой прокуковали полночь. Окна были маленькие. На них висели закрепленные на веревке штора. Света не было, и поэтому на столе стоявшего у окна стояла керосиновая лампа. В общем, деревенская жизнь – это деревенская жизнь, и ничто иначе. Войдя в хату, Дмитрий осмотрелся. Он еще никогда не видел таких домов, и тем более не был внутри. Как уже было написано, на столе стояла лампа и тихо ее пламя мерцало в ночи. Пелагея попросила меня открыть окно, и когда я это сделал, я услышал тишину. Да, – подтвердил он. – это была что ни на есть тишина. Та тишина которую мы хотим услышать и никогда не слышим, потому что мы разучились слушать тишину.