Поэтому сообщаю, что Гржебин вовсе не делец и набит он вовсе не русской литературой, им проглоченной, и не долларами.
Да, ты не знаешь, Аля, кто такой Гржебин? Гржебин – издатель, издавал альманах “Шиповник”, издавал “Пантеон”, а сейчас у него, кажется, самое крупное издательство в Берлине.
В России 1918–1920 годов Гржебин покупал рукописи истерически; это была болезнь, вроде бешенства матки.
Тогда он книг не издавал. А я приходил к нему в слепых сапогах и кричал голосом в 30 раз более громким, чем любой берлинский голос. А вечером пил у него чай.
Не думай, что я сузился в 30 раз.
Просто – все изменилось.
Теперь свидетельствую: Гржебин не делец.
Гржебин – буржуй советского образца, с бредом и с брожением.
Сейчас он издает, издает, издает! Книга за книгой бегут, хотят бежать в Россию, но не проходят туда.
На всех марка: “Зиновий Гржебин”.
200, 300 400, может быть, скоро 1000 названий. Книги громоздятся друг на друга, создаются пирамиды, потоки, а в Россию проходят по капле.
Но бредит советский буржуй международным масштабом на краю света в Берлине и издает все новые книги.
Книги как таковые. Книги для книг, для утверждения и имени издательства.
Это пафос собственничества, пафос собиранья вокруг своего имени наибольшего количества вещей. Советский фантастический буржуй в ответ на советские карточки, на номера, бросил все свои деньги, всю энергию на создание тучи вещей, носящих его имя.
Пускай не проходят книги в Россию, – как нелюбимый ухаживатель разоряется на цветы, и превращает комнату женщины, которая его не любит, в цветочный магазин, и любуется нелепостью.
Нелепостью очень красивой и убедительной. Так отвергнутый любовник России Гржебин, чувствующий свое право на жизнь, все издает, издает и издает.
Не удивляйся, Аля, – мы все умеем бредить. Все те, кто живет всерьез.
Торгуется Гржебин, когда ему продаешь рукописи, сильно, но больше из приличия, чем из кулачества.
Ему хочется показать себе, что он и дело его – реальность.
Договоры Гржебина псевдореальны и относятся к области электрификации России.
Россия евреев не любит.
А между тем евреи типа Гржебина – хорошее жароповышающее средство.
Хорошо видеть Гржебина с его аппетитом к созданию вещей в безверном и бездельном русском Берлине.
Письмо восьмое
с благодарностью за цветы, присланные с письмом о Гржебине. Это третье Алино письмо.