Одним из ключевых терминов, который часто используется для обозначения корейского фольклора и связанных с ним религиозных практик, является «мусок» (или «му фольклор»). Этот термин был введен фольклористом Ли Нынхва и стал особенно актуален в контексте корейской культуры. Интересно, что несмотря на то, что изначально этот термин возник в период японской колонизации и имел уничижительное значение, со временем он получил признание и стал популярным как среди корейского населения, так и среди ученых, изучающих корейскую культуру и религию. Например, известный специалист по корееведению Антонетта Л. Бруно использует термин «Мусок» с заглавной буквы, чтобы подчеркнуть его значимость и уникальность как религиозного явления. Это подчеркивает, что мусок не просто фольклор, а целая система верований и практик, которые глубоко укоренены в корейской культуре. В дополнение к термину «мусок», существуют и другие альтернативные названия, такие как «мугё», «муийм» и просто «му». Каждый из этих терминов отражает различные аспекты и нюансы верований, связанных с этой традицией. В Корее также существует термин «мисин», который переводится как «суеверие». Этот термин иногда используется для обозначения мусок, но также охватывает и другие религиозные и культурные практики, такие как геомантия и различные обряды, связанные с предками. Однако стоит отметить, что слово «мисин» имеет негативную коннотацию в корейской культуре, что может вызывать неоднозначные чувства у людей, практикующих эти обряды. Несмотря на это, некоторые муданги, то есть практикующие мусок, используют этот термин, чтобы описать свою деятельность, подчеркивая тем самым свою связь с культурными традициями и верованиями предков. Мусок включает в себя множество ритуалов, связанных с природой, духами и предками, и представляет собой важный элемент корейской идентичности. В последние годы наблюдается возрождение интереса к мусок, особенно среди молодежи, что свидетельствует о стремлении к сохранению культурного наследия. Это также открывает новые горизонты для исследований в области корееведения, позволяя глубже понять, как традиционные верования влияют на современное корейское общество.
С конца 19 века в исследованиях английского языка термин "шаман" стал применяться к корейским мудангам, а их практику стали называть "корейским шаманизмом". Этот термин, переведенный на корейский как шьямниджум, возник в контексте попыток западных исследователей классифицировать и понять различные формы духовной практики по всему миру. Однако, стоит отметить, что слово "шаманизм" было заимствовано из тунгусских языков в конце 17 века и до сих пор не имеет единого общепринятого определения. Оно используется как минимум в четырех различных смыслах, что создает путаницу и недопонимание среди ученых и практиков. Общее определение шаманизма включает в себя разнообразные традиции, в которых провидцы или шаманы способны "летать" в духовные миры для выполнения ритуалов и взаимодействия с духами. Однако такая практика, как полеты провидцев, отсутствует в традиционной корейской религии, что приводит к сложностям в интерпретации и применении этого термина к корейским мудангам. Многие исследователи, осознавая эти сложности, предпочитают избегать использования термина "шаман" как межкультурной категории. Это связано с тем, что его применение к корейской религии может быть не только неуместным, но и вводящим в заблуждение. Некоторые ученые, например, Чонхо Ким, считают использование термина "шаманизм" в контексте корейской религии "часто бесполезным", так как он не отражает истинной природы и особенностей практики муданг. Сук-Джей Йим предложил альтернативное название "му-изм", которое, по его мнению, более точно отражает суть корейских духовных практик. В то же время исследователь Дикс высказывал мнение, что термин "духовное медиумизм" лучше подходит для описания корейской практики, чем "шаманизм". Важно отметить, что муданг, как духовные медиумы, играют центральную роль в корейской культуре и религии. Они служат посредниками между миром людей и миром духов, проводя ритуалы, направленные на исцеление, защиту и предсказание будущего. Эти практики не только сохраняют традиционные корейские верования, но и адаптируются к современным условиям, что делает их актуальными и востребованными в современном обществе.