– Ты как всегда идёшь напролом, игнорируя общественные нормы, – заметил Филипп с лёгкой улыбкой, вспоминая, как в детстве Арсений однажды устроил протест против школьных правил, организовав целый класс на бойкот уроков.
– Пусть те, кто создавал эти нормы, и живут по ним. Для меня это не имеет значения. Я строю новый мир, и перемены неизбежно ломают старое.
– Да, наверное, ты прав.
– А ты что, подробнее о себе расскажешь? Как тебе работа учителем? – Спросил Арсений, делая ещё один глоток
– Мне нравится моя работа, – отмахнулся Филипп, но в голосе его послышалась неуверенность. – Я меняю мир через своих учеников.
– Вспоминая себя в школьные годы… Когда ты приходишь в место не по своему желанию, а по прихоти других людей, – произнёс Арсений, – не лучшее время в моей жизни.
—Бывает по-разному, – сказал Филипп, отворачиваясь и поглаживая край стакана. – Вроде бы я делаю что-то важное, но иногда кажется, что это всё напрасно. А ещё это министерство с новыми программами…
– Думаю, не стоит слишком сильно привязываться к этому, – добавил Арсений, подталкивая друга, как бы проверяя его реакцию.
– Я понимаю тебя, Арс, но ты же видишь, что у нас с тобой совсем разные ситуации. Ты – ты строишь империю, на тебя смотрят, тебя слушают, ты можешь менять мир. А я… я просто учитель. Я учу детей, да, но я не уверен, что это что-то меняет…
– Ты до сих пор считаешь, что ты не можешь двигаться? – перебил его Арсений, как-то резко. – Фил, ты ведь по-настоящему можешь сделать гораздо больше, чем просто преподавать. Это ты на самом деле сам себя в рамки загнал, а мир – он ждал таких людей, как ты, с самого начала. Просто ты не решился.
Филипп некоторое время молчал, переваривая слова друга. Он не мог не согласиться, что Арсений прав. Филипп вздохнул, взглянув на Арсения. В его глазах мелькнуло нечто похожее на сомнение, как будто он на мгновение увидел себя со стороны – человека, который не может избавиться от чувства, что жизнь проходит мимо, а он остаётся стоять
– Ты думаешь, что мне не хватает смелости? – спросил Филипп, немного растерянно, но уже с какой-то горечью в голосе. – Может быть, ты и прав, но у меня есть своя реальность. Я не могу просто взять и отказаться от работы, от своей семьи, от всего, что строил. Я всегда боялся, что потеряю всё, если сделаю шаг в неизвестность, – тихо сказал Филипп, переводя взгляд в сторону. – А ты… ты всегда был таким решительным.