– Пап, ты как? – встревоженно спросила я.
– Мистер Хартлесс, вы в порядке? – В голосе Генри слышалось волнение.
Отец резко наклонился вперед, но Генри успел его удержать. Бен поспешил на помощь, оттеснил меня в сторону и подхватил отца с другой стороны. Теперь они оба держали его за плечи. Папа закашлялся, потом его стошнило какой-то темной жижей.
– Жесть… Мистер Хартлесс, может, не стоило так налегать на лакрицу? – прокомментировал Бен и тут же получил затрещину от Мелиссы. – Ой! Простите, но это правда…
– Ты живешь в моем доме, Джесс-и-ка. Я хочу вернуть его себе… – произнес вдруг папа не своим голосом. Потом резко повернулся к Генри и заговорил, дыша ему в лицо: – А ты, Уотсон… Я заберу у твоей бабушки самое дорогое, что у нее есть – тебя. Пусть страдает, пусть знает: это из-за того, что она сделала!
Папа забился в конвульсиях. Из его рта потекла слюна, смешанная с чем-то черным, глаза закатились, вены на шее вздулись, выглядел он жутко. Он задергался, но Генри и Бен прижали его к стене.
– Что нам делать? – закричал Бен.
– А я-то откуда знаю? – ответил Генри, удерживая папу.
Тот продолжал вырываться, рыча и безумно вертя головой. Я перебирала пальцами мамину цепочку в кармане, пытаясь что-нибудь придумать. Ребятам не хватило сил, и уже через мгновение папа отшвырнул сначала Бена, а затем и Генри. Я услышала глухой удар и крик, кто-то из них упал без чувств на кухне. Нужно было помочь отцу, спасти ребят, но как?..
Мелисса, все это время стоявшая в стороне и заламывавшая руки, в панике бросилась бежать. Отец в два прыжка догнал ее, опрокинул и прижал к полу.
– Боишься меня, Мелисса? А я ведь приходил к тебе во сна-ах. Ты знала, что сегодня случится, да? Я пришел за вами…
Папа сжал руками ее шею, она захрипела. Я попыталась к ним приблизиться, он повернул ко мне голову, сверкнув белками глаз, и выставил руку вперед. Я отлетела к кухонной стене и сильно ударилась спиной и затылком о холодный бетон. Мелисса стучала руками и ногами по полу, но призрак в теле моего отца крепко держал ее, и постепенно она начала слабеть. Превозмогая боль, я поднялась и начала наощупь шарить в кухонных шкафах.
– Быстрее… где же… черт… вот!
Перескочив через растянувшегося на полу Генри, резким движением я открутила крышку солонки и высыпала все ее содержимое папе в лицо. Он завопил, закрываясь руками и выплевывая черную жижу на пол.