Агата с подчеркнутой вежливостью приветствовала мою маму поклоном и спросила:
– Вы уже отправляетесь на шабаш или останетесь ненадолго с нами, чтобы выпить пунш? Я сварила маленький котелок.
Она взмахнула рукой, откуда-то сверху посыпались искры и посреди гостиной, перед телевизором, появился огромный черный котел на треноге, в котором булькал пунш. От запаха пряностей у меня заслезились глаза.
– Ничего себе – маленький!.. – выдохнул я. – До следующего Хэллоуина хватит.
– Артур, тыковка, не занудствуй, – улыбнулась тетя Астрид.
Они с мамой обменялись мимолетными улыбками, и тетя, не теряя времени, направилась на кухню за чашками.
– Предлагаю выпить за ваш последний год без шабаша! – донеслось с кухни, а потом раздался звон посуды: что-то разбилось. – Ой, Эрни, прости!.. Я тебя не заметила. Ты не ушибся?
Агата подмигнула мне, и я вновь забыл, о чем думал.
– Да, хочется верить, что в следующем году мы будем отмечать Хэллоуин не в этой гостиной, а в лесу, как положено, – сказала она.
– Я тоже на это надеюсь, – согласился я, хотя вовсе не был уверен, что у меня хватит магических сил, чтобы пройти обряд посвящения.
Тетя Астрид разлила дымящийся пунш по чашкам и весело провозгласила:
– За Артура и Агату! Пусть Хэллоуин 1995 года станет последним…
Вдруг люстра качнулась с протяжным скрипом. Дверь в дом распахнулась настежь, порыв ветра разбросал бумаги, лежавшие на комоде.
– Что за… – недовольно воскликнул я и вдруг перехватил свирепый мамин взгляд.
– Все в порядке. – Ее голос звучал уверенно и спокойно. – Просто кто-то забыл запереть дверь.
Она взмахнула рукой, и дверь с грохотом захлопнулась. Я шагнул в сторону, чтобы поставить чашку на стол. И в этот момент люстра рухнула, разлетевшись на тысячу осколков. Рухнула на то самое место, где я стоял секунду назад.
– Кажется, этот Хэллоуин и правда мог стать последним, – нервно засмеялся я.
Послышался треск электричества, и дом погрузился во мрак.