Я с сочувствием посмотрела на вороненка и сказала: “Ну что ж, выходит, теперь будем жить с тобой вместе.”
И улыбнувшись, я аккуратно взяла несчастную птаху, оставшуюся без попечения родителей, на руки. Значит, я буду за ним присматривать и заботиться.
Сбор необходимых мне трав, решила отложить до завтра. Ну, или на пару дней. Пока хватит, а скоро все равно наберу и высушу. А если Бежана браниться станет, объясню ей, почему не доделала задуманное до конца. Она поймет. Должна понять. Сама же с детства меня учила – не бросать никого в беде! Особенно братьев наших меньших. К тому же, она знает, что я никогда не пройду мимо несчастья.
“Как же мне тебя назвать? – задумалась я, растерянно блуждая взглядом по тропинке. – Не можешь же ты быть безымянным. Может, Тихон? Нет. Тарас? Тоже нет. О, Богдан! И правда, Богом ты мне дан, Богдан!”
От того, что сумела подобрать подходящее имя для вороненка, я просияла: “Теперь–то не одна!”
“Ты, Богдан, возможно, тоже сирота. Как и я,” – от воспоминаний о семье и ее возможной потере на глазах проступили слезы.
Невероятных усилий мне стоило сдержаться и не заплакать. Нельзя. Вдруг птаха испугается? С большим трудом я взяла себя в руки.