– Обязательно! – кивнул Кирилл. Он потрогал крест на груди: – Писцам дадим размножить твой ответ папе римскому, пустим эти письма по Руси. Пусть знает народ, что князь Александр Ярославович болеет душой за землю русскую и веру православную.
Лодыга, выполнив указание князя, ждал дальнейших распоряжений.
– Ступай, – кивнул ему князь.
Выйдя из княжеской горницы, в конюшне нашёл Лодыга огнищанина,57 отпросился у него проведать свою невесту Федосьюшку. Была она дочерью купца Торка Вовновича. Пошёл он на Великую улицу, там усадьба купца Торка Вовновича. На крыльце купеческого дома сидел конопатый мальчишка, держал в руке писало,58 а на коленках у него лежала береста.59
– Онфим, папка дома? – спросил его Лодыга.
– В сенях он, – мальчик склонил голову над берестой.
Лодыга вошёл в сени и увидел Торка Вовновича. Тот считал кадушки с мёдом, стоящие на лавке.
– Князь Александр хочет сговориться с монгольским царём, чтобы тот дал ему ярлык на великое княжение, – зашептал Лодыга на ухо купцу. Он огляделся: – Баскак Яков обещал посодействовать в этом деле.
Пока докладывал Лодыга купцу, всё косился на дверь, опасался, войдёт кто. На крыльце никого, кроме Онфима, а мальчику нет дела до взрослых разговоров. Писал он буквы, что задал учитель. Потом вспомнил: отец пировал с друзьями в гридницкой, и рассказывал, как бился с рыцарями на Чудском озере. Мальчик нарисовал отца на коне, и написал под рисунком: «Мой папа воин. Я тоже им буду». Тут же подумал, что приятель Дмитр взял у него векшу на пастилу. Онфим написал: «Взыскать долг с Дмитра».
На крыльцо вышли отец и Лодыга.
– Онфим сбегай к дядьке Семёну, покличь его ко мне, – велел купец. Мальчик положил бересты на крыльцо, и побежал на Щеркову улицу, где стояла усадьбы Семёна Дурдева. Был он низовым купцом60 и собирался ехать в Суздаль. Торк Вовнович хотел просить его заехать во Владимир, передать письмо князю Андрею Ярославовичу.
– Иди Лодыга, к невесте своей. Она у себя светёлке, – улыбнулся купец. Он не заметил, как столкнул с крыльца бересты сына.
Работники катили по двору бочку с солёной рыбой и втоптали бересты в грязь. Прибежал мальчик домой, не нашёл ничего на крыльце, расстроился и заплакал. Но в семь лет горести быстро забываются. Археологи обнаружили берестяные грамоты Онфима в 1956 году. Впрочем, нам дорогой читатель следует вернуться в лето 1251 года. Повёз низовой купец Семён Дурдев товар в Суздаль, заехал во Владимир, передал письмо великому князю Андрею Ярославовичу, а времечко бежит неумолимо: жаркое лето сменяет мокрая осень, а за ней приходит зимняя стужа.