– Дар, что случилось? – Она трясла его за плечи, пытаясь привести в чувство.
Его лицо, такое, словно он увидел перед собой саму Мару, богиню смерти, и был готов держать перед ней ответ за свои прегрешения, ошеломило и напугало девушку. В его светлых волосах появились серебряные полоски – свидетели пережитого горя. Между бровями пролегли две глубокие складки. Похоже, ему приходилось часто хмуриться в последнее время. Серые глаза казались ярче на фоне темных теней, что пролегли под ними. Лицо осунулось. Казалось, он постарел на несколько лет.
– Ты же умерла… Ты пришла за мной наконец? Я так ждал этого! Я очень устал жить без тебя!
Ее ноги вмиг стали ватными. Она осела на пол, прижимая к губам ладонь. До нее постепенно доходило, что он каким-то образом узнал о произошедшей в замке герцога д’Ирва казни.
– Дар, ты думал, я умерла? – спросила Тали, до конца не сознавая этого.
Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение. Опустился перед ней на колени. Пристально вгляделся в лицо. Сжал ее запястье с такой силой, что она взвизгнула. Приложил пальцы к шее, там, где лихорадочно билась ниточка пульса. После обхватил лицо девушки ладонями и не отрываясь глядел на нее.
– Дар, – прошептала она.
– Тс-с… Помолчи… секунду… пожалуйста.
Он обнял ее нежно, осторожно, словно она была сделана из фарфора, соткана из тумана, словно от одного неловкого движения могла рассыпаться прахом. Затем поцеловал мягкие, теплые, такие живые губы.
– Тали, – простонал он.
Она вжалась в его тело и замерла на несколько секунд, всхлипывая от нахлынувшего счастья, а затем толкнула его, ошеломленного, покорного, повалила на пол, начала срывать с него рубашку, раздирая ткань на лоскуты, ломая ногти. Прижала ладони к обнаженной коже, оглаживая мышцы груди, опускаясь к животу, вспоминая это прекрасное сильное тело. Проклятая пряжка ремня не хотела поддаваться. Почему у него всегда такая одежда, от которой непросто избавиться? Девушка взвыла от нетерпения, а он громко и радостно рассмеялся и, отмирая, притянул ее к себе, прижимая к своему телу. Зарылся лицом в шелковистые волосы и наконец поверил: это не сон, не мираж. Это Тали. Его Тали.
Он поднялся, потянул девушку на себя, подхватил на руки и понес в кровать. Там Дар аккуратно расстегивал пуговицы ее рубашки, одну за другой, медленно, с наслаждением наблюдая за тем, как дрожат ее пальцы в попытке помочь ему избавиться от последнего препятствия между их телами. Он стянул с нее штаны и прижался своей кожей к ее, вздрагивающей, горячей. Он не хотел спешить, хотел быть нежным, но она не позволила. Тали кричала в его руках, и ему приходилось зажимать ей рот рукой, чтобы на крики не сбежалась охрана. Потом она выгнулась, сотрясаясь от волн удовольствия, и откинулась на простыни. Дар обессиленно рухнул рядом. Стиснул ее в руках, еще дрожащую, пылающую, расплываясь от счастья, в которое никак не мог поверить. Они медленно приходили в себя.