Английское слово «призрак» имеет свои корни в древнеанглийском термине «gāst», который в свою очередь восходит к прагерманскому «*gaistaz». Это слово имеет родственные формы в других германских языках, таких как древнефризское «gāst», древнесаксонское «gēst», древненидерландское «gēst» и древневерхненемецкое «geist». Интересно, что в северогерманских и восточногерманских языках аналогичные формы не были найдены. В готском языке, например, эквивалентом является слово «ahma», а в древнескандинавском – «andi» (мужской род) и «önd» (женский род). Существует мнение, что слово «призрак» может быть производным от дентального суффикса, который использовался в догерманском языке и имел форму *ghois-d-oz, что переводится как «ярость» или «гнев». Это слово можно сопоставить с санскритским «héḍas», означающим «гнев», и авестийским «zōižda-», которое переводится как «ужасный» или «уродливый». Эти связи подчеркивают, что концепция призрака в древности могла быть связана не только с духами умерших, но и с более агрессивными и угрожающими силами. Предшествующая протоиндоевропейская форма этого слова реконструируется как *ǵʰéys-d-os, что происходит от корня *ǵʰéys-. Этот корень также отражается в древнескандинавских словах «geisa» (что означает «бушевать» или «высказываться с яростью») и *geiski (которое связано со страхом, например, в слове «geiskafullr», что переводится как «полный страха»). В готском языке слова «usgaisjan» и «usgaisnan» означают «ужасать» и «ужасаться» соответственно. Аналогично, в авестийском языке присутствует слово «zōiš-», которое связано с понятием страха и трепета, например, «zōišnu» переводится как «дрожащий» или «трепещущий.
Германское слово, о котором идет речь, традиционно фиксируется в мужском роде, но есть основания полагать, что оно восходит к s-основе среднего рода. Это указывает на то, что изначальное значение германского термина могло быть связано с концепцией оживляющего начала разума, которое в свою очередь способно вызывать сильные эмоции, такие как возбуждение и ярость. Для лучшего понимания можно провести параллели с понятием «одр», которое также связано с жизнью и смертью. В контексте германского язычества важную роль играл «Германский Меркурий», который позже стал ассоциироваться с Одином. Этот мифологический персонаж выполнял функции проводника душ умерших и одновременно был «повелителем ярости», который возглавлял так называемую Дикую охоту. Эта охота представляла собой нечто мистическое и устрашающее, символизируя переход между мирами живых и мертвых. Древнеанглийское слово, о котором идет речь, использовалось не только для обозначения человеческого духа или души, как живых, так и умерших, но также служило синонимом латинского слова spiritus, что переводится как «дыхание» или «порыв». Это значение прослеживается с самых ранних упоминаний, начиная с IX века. Важно отметить, что данное слово также могло обозначать как добрых, так и злых духов, включая ангелов и демонов. Например, в англосаксонском Евангелии упоминается о демонической одержимости, которая в Евангелии от Матфея 12:43 описывается как se unclæna gast, что переводится как «нечистый дух». Кроме того, в древнеанглийский период это слово могло также использоваться для обозначения духа Божьего, в частности Святого Духа. Это подчеркивает многообразие значений и контекстов, в которых слово «дух» могло применяться, отражая богатство германской мифологии и религиозных представлений.