– Не уходи. Я люблю тебя.
Она подняла руку, словно пытаясь остановить кого-то. Хироши словил её кисть и немного подержал в своей руке, пока она не успокоилась. Затем он поправил ей одеяло, взял ноутбук и, не оглядываясь, покинул комнату.
Наоко разбудила Азуми посреди ночи.
– Что-то случилось? – сонно пролепетала Азуми.
– Вставай, – возбуждённо зашептала Наоко. – Пришло время откровений.
– Чего? – Азуми нехотя села на кровати.
– Ты ведь хочешь получить ответы на свои вопросы о Нацукаши?
– Да, но… – Азуми широко зевнула. – Почему посреди ночи?
– Потому, что ночью Госпожа Юкико спит. В это время она не может никого контролировать.
Сон как рукой сняло. Азуми во все глаза смотрела на Наоко.
– Как я уже говорила, в Нацукаши нельзя быть недовольным жизнью здесь или сожалеть о прошлом. В понятие «сожаление» включена тоска по дому и по земной жизни. Если Госпожа Юкико услышит, что кто-то недоволен пребыванием в Нацукаши или стенает о прошлом, то несчастному грозит серьёзное наказание. Или он вообще может исчезнуть.
– Исчезнуть? – переспросила Азуми. – Как Кику?
Наоко кивнула.
– Я не исключаю вероятности того, что Госпожа Юкико поглотила Кику. Помнишь, тогда, на Церемонии почитания, Госпожа пожрала нескольких детей? Кику могла постигнуть та же участь.
– Зачем Госпожа делает это?
– Она поглощает тех, кто недоволен жизнью здесь. Или пытается сбежать. Как Кику. Что касаемо Церемонии почитания… – Наоко наморщила лоб. – Честно, не знаю. Такое случается нечасто, но время от времени. Я слышала, что так она восполняет силы, излишне потраченные на поддержание существования Нацукаши и всех живущих здесь. В любом случае, делает она это из-за плохого самочувствия. Ну, или типа того.
– Эти несчастные, кого поглотили, умирают?
Наоко снисходительно посмотрела на Азуми.
– Мы уже мертвы, Азуми. Что случается с теми, кого пожрала Госпожа, мне не известно. Но готова поспорить, что ничего хорошего.
Азуми вспомнила тень ладони, что проглядывалась через шкуру Госпожи Юкико.
– Я видела кого-то в теле Госпожи в тот день, – тихо проговорила Азуми. – Силуэт руки.
– Возможно, тот, кого она не успела переварить.
Азуми нахмурилась.
– Это не смешно, Наоко!
– А я и не смеюсь.
Наоко действительно выглядела серьёзной. Она продолжила:
– Ночь – единственное время, когда мы можем открыто что-то обсуждать. Госпожа в отключке в это время. Так что, если вдруг приспичит поговорить о чём-то запрещённом: поплакаться о прошлом, посетовать на здешние правила, перемыть косточки кровожадной Хозяйке и тому подобное, – дождись ночи. Иначе тебя накажут. И поверь мне, приятного в этом мало. Все остальные вопросы о Нацукаши можешь задавать открыто. Ты – новенькая. Это нормально, что ты хочешь знать больше о месте, где тебе предстоит провести вечность. Итак, ты всё поняла?