Когда раздался сигнал минутной готовности, я занял место и пристегнулся. Меня дернуло в сторону, началась болтанка, когда причальный кран начал выводить челнок из-под станции, наконец, внизу, где-то под ногами, раздался низкий гул, воспринимаемый скорее телом, чем ушами. Я включил виртуальный экран, на котором обозначенный схематически кран держал в захвате круглую, похожую на кувшин модель челнока. Внизу разгоралось яркое свечение, пока кран отводил его на безопасное расстояние. Наконец, захваты со стальным лязгом разжались, желудок на мгновение прыгнул к горлу, но двигатели подхватили вес и начали выталкивать металлическую сферу к верхним слоям атмосферы.
Подъем занимал намного больше времени, чем погружение. Челнок разгонялся по такой вытянутой дуге, что только на выход к Кольцу уйдет не меньше трех часов. Я, конечно, знал об этом, но в первые минуты не смог сдержать раздражения. Насколько же огромен Юпитер! Мысленно обругав себя, что не сделал этого раньше, и уже не ожидая ничего хорошего, вывел на экран расчет полета и выругался: двадцать шесть часов! Двадцать шесть! Да, прямая траектория вывела бы меня к нужной луне часов за двенадцать при хорошем ускорении, но космос не любит прямых линий, о чем на самом деле очень легко забыть. Нет двигателя настолько компактного и экономного, чтобы помог двигаться по прямой с постоянным ускорением. Космос требует компромиссов, он не терпит знака равенства между «дешево» и «быстро».
Вот и сейчас челнок поднимется над Юпитером и начнет погоню за Ио, ближайшим спутником, чтобы тот выдернул его на более высокую орбиту, потом выше и выше… Черт! Человеку, привыкшему к жизни у внутренних планет с их низкими орбитами, такое тяжело представить, но Ио в полтора раза дальше от атмосферы Большого Ю, чем Луна от Земли!
Нейронка, управляющая челноком, отозвалась сразу, но изменить маршрут отказалась наотрез, как и отменить сам полет. Она приводила расчеты, из которых ясно следовало: в данный момент возвращение займет почти столько же времени, сколько уйдет на полет по уже заданной траектории.
Орбитальная механика всегда вызывала у меня страшные головные боли. В прочем, как и у любого выросшего на поверхности твердой планеты. Следующие полчаса я потратил на изучение кривой полета и попытки разобраться в них. Одним из мест, которые я собирался посетить в рамках расследования, была Европа, и электронный пилот нехотя согласился, что можно внести небольшие коррективы, чтобы оказаться у шестой луны Юпитера. Закончив с изменением маршрута, я посмотрел на неутешительный результат в одиннадцать часов. Оставалось только потратить это время с пользой.