– А со слугами мне тоже первой здороваться?
Пальцы Вильгельмины барабанили по плечу.
Соткать бы из теней крылья и хорошенько напугать эту напыщенную даму!.. Увы, положение Вильгельмины при дворе оказалось несколько иным, нежели она ожидала, придется подождать. Ничего, она быстро все исправит.
– Нет, этого не требуется.
Странно, баронесса восприняла ее вопрос всерьез, будто допускала подобную возможность.
– Отлично!
Вильгельмина скинула стоптанные туфли и затолкала их под кресло, чтобы лишний раз не позориться. Хвала старомодным юбкам, за ними можно спрятать что угодно, не то, что за столичными! Девушка сразу обратила внимание, в Лациуме одевались иначе, нежели в Майене, даже пожилая фрейлина не носила жестких воротников. Ее наряд состоял из распашного полосатого платья с многочисленными пуговицами на лифе и нижней юбки, оставлявшей открытыми носки туфель. Довершал образ кокетливо повязанный на шее шарфик с брошкой в виде пяти роз – гербом Эланда. Чуть ниже, на левой стороне груди, был приколот фрейлинский шифр с буквой «И».
– Если вам что-нибудь понадобится, слуги в вашем полном распоряжении.
Посчитав свою миссию выполненной, баронесса степенно выплыла из спальни.
– А тут ничего. Красиво!
После ее ухода Вильгельмина сбросила маску, не скрывая восторга, ощупала перину, понюхала свежие цветы в вазе, даже выглянула в окно. Из него открывался боковой вид на парк – все не вонючая Рыночная площадь.
Туфли по-прежнему сиротливо валялись под креслом.
– Да что вы, элафа, после Майена вам наверняка тесно.
Может, эта комната и не больше ее прежней спальни, но уж точно уютнее. Один палисандровый столик чего стоит! Как красиво, наверное, в покоях членов королевской семьи…
Закусив губу, Вильгельмина отвернулась, чтобы служанка не видела исказившей ее рот гримасы.
Интересно, кто занял прежние покои матери, достались же они кому-то.
И снова бастард… Проклятое слово преследовало Вильгельмину повсюду, даже прелат майенского собора относился к ней сдержанно, по-особенному. Сначала девушка полагала, дело в ее даре, но нет, священнослужитель о нем не догадывался. Зато однажды она подслушала разговор, в котором прелат именовал ее дитем греха. Формально все верно, Вильгельмина появилась на свет до официального заключения брака. Развод – вещь для высшей аристократии почти немыслимая, позорная, Кристина Августа прожила с возлюбленным четыре года, пока наконец не стала свободна.