Девушка осторожно приблизилась, вытянула шею.
Странная мазня: ромбы, волнистые линии, огромный пятиугольник в центре. Видимо, Олаф, второй сын Руперта, постарался. Он со странностями, почти не разговаривает, вечно что-то мастерит.
Ухо уловило странный перезвон, а затем то ли шелест, то ли стон.
Ведомая любопытством, Вильгельмина последовала на звук. Он доносился из дальней комнаты, в которую вела темная анфилада проходных комнат. В одной из них она чуть не выдала себя, внезапно встретившись взглядом с собственным отражением, но успела задавить вскрик ладонью.
Все хорошо, тут полно теней, они защитят от опасности.
Звуки доносились из бывшей парадной гостиной – назначение комнаты выдавал сохранившийся мебельный гарнитур и еще пара деталей обстановки. Все такое же древнее, как их мебель в Майене, вдобавок непривычных плавных, изогнутых форм.
Единственный источник света, камин, освещал нечто посредине комнаты. Привыкнув к скудному освещению, Вильгельмина поняла, что это дерево в кадке, самое необычное из всех, что ей приходилось встречать. Во-первых, оно двигалось, тянуло к потолку руки-ветви. Во-вторых, издавало звуки – те самые вздохи. В-третьих… От увиденного перехватило дыхание. Там, среди ветвей, притаились человеческие черепа!
То, что Вильгельмина ошибочно приняла за тени, тоже ими не являлось. Комната полнилась странными полупрозрачными субстанциями, отдаленно напоминавшими людей. Безногие, с едва намеченными контурами рук, они свободно перемещались по воздуху, словно стая воронья, кружили над деревом с черепами.
Девушка попятилась, собиралась было уже уйти, когда увидела Армана. Он стоял к ней спиной, но перепутать она не могла: слишком приметная у него фигура.
Арман наклонился, чтобы полить дерево, но вместо того, чтобы оросить землю у его корней, начал вливать влагу во рты скалящихся, жаждущих пищи черепов.
По воздуху поплыл солоновато-металлический запах.
Та жидкость… Темно-красная, она слишком походила на кровь. Как и краска в первом зале.
Ошеломленная прозрением, Вильгельмина неловко отшатнулась, ударилась локтем о консольный столик. И ладно бы только это – она уронила свечу!
Арман обернулся на звук. Привиделось, или его губы тоже были в крови?
Тенеобразные существа истошно загалдели, ринулись к ней.
Вильгельмина плохо соображала, ей руководил страх. Все, что она могла, – это бежать не разбирая дороги. Скорей, прочь отсюда, из жуткого места, к людям!